Для медсестры Джулия изображает подкашивающиеся ноги и рвотные позывы, отвечает на стандартные вопросы про цикл (можно явиться со сломанной ногой, но сестру все равно будет интересовать, когда у вас в последний раз были месячные; Джулия подозревает, что случись задержка на день – и девушку немедленно доставят к монашкам на допрос). Спустя несколько минут ее укладывают в постель со стаканом выдохшегося имбирного эля и несчастным видом. Медсестра оставляет ее в одиночестве.

Джулия действует стремительно. Она все спланировала заранее: сначала та часть гардероба, где вещи Селены, потом ее кровать, а если ничего не найдет, тогда взломает тумбочку – в прошлом семестре, когда Бекка потеряла ключи, они выяснили, как выдвигается дно, – но если и там будет пусто, тогда она понятия не имеет, что, черт возьми, делать.

Но до этого не доходит. Едва проведя рукой вдоль матраса Селены, между кроватью и стеной, она нащупывает бугорок. Небольшой аккуратный разрез в обшивке матраса, а внутри, какой сюрприз, телефон. Прелестная миниатюрная розовая вещица, точь-в-точь такой, как Элисон купила у Джоанны. У Криса их, должно быть, целый склад, по одному для каждой счастливой крошки, которую он намерен почтить своим блистательным членом. Пока Джулия не увидела телефон в собственной руке, еще надеялась, что Джемма все-таки могла соврать.

Селена не установила пароля, и, останься в ней место для чувства вины, Джулия, возможно, постеснялась бы. Но сейчас просто открывает папку “сообщения” и начинает читать.

Думаю про дискотеку хочу встр еще. Она злобно шипит. Джулия все никак не могла понять, где и когда Крис подцепил Селену, перебирала в памяти каждый поход в “Корт”, припоминала хотя бы десять минут, когда Лени оставалась без присмотра, но они ведь почти болезненно привязаны друг к другу, она не могла толком сказать, когда они и в туалет-то ходили поодиночке. И как, оказывается, просто: проклятая дискотека на Валентинов день. Пока Джулия шастала по парку, бесшабашно хлестала ром, упивалась улыбками Финна, свежестью морозного воздуха и новизной этого всего, Селена исследовала собственную новую территорию. А неведомое нечто наблюдало за ними и – без гнева, без сострадания – начинало обдумывать, какой будет кара.

Джулия продолжает читать. Крис великолепен; даже на Джулию он производит впечатление. Он все просек про Селену с самого начала. Одна-единственная сальная шуточка, малейший намек на интрижку – и отношениям конец, поэтому умный мальчик Крис даже не заикается ни о чем таком. Он пишет длинные истории о проблемах своей сестренки-эмо, о том, как родители его не понимают и как его ранит то, что он не может обнажить свою чувствительную душу перед ограниченными черствыми приятелями. Джулия радуется, что ее уже стошнило заранее.