– Э-э-э, нет, даже не думай!

– Тебе пора сделать маникюр, – Холли встряхивает кистью, – желательно садовыми ножницами.

Джоанна сует телефон обратно Элисон, и та скрывается в комнате.

– А знаешь, что пора тебе с твоими подружками? – командным тоном парирует Джоанна. – Вам пора прекратить вести себя так, будто вы супер-пупер близкие друзья. Будь оно так, эта моржиха не скрывала бы от вас, что трахается с Крисом Харпером. Но даже так вы должны были бы догадаться, почувствовать, телепатически, но нет, увы. Вы ровно такие же, как и все.

Холли нечего возразить. Между ними уже все кончено. Погасший взгляд Селены, будто ее заморозило ледяным ветром, – так вот в чем дело. Самое банальное объяснение, лежащее на поверхности, клише настолько очевидное и простое, что ей оно и в голову не приходило. А первой узнала Джоанна Хеффернан.

Холли не в силах более ни секунды видеть ее физиономию, она сыта по горло ядовитыми подколками. В коридоре мигает свет, лампочка шипит, как баллончик с краской, и внезапно гаснет. Из спальни Джоанны доносится возня, настоящий курятник, а Холли на ощупь пробирается к своей кровати.

Она ничего не говорит. Ни Бекке, которая непременно впала бы в истерику, ни Джулии, которая просто назвала бы ее дурой, ни Селене; особенно Селене. Когда несколько ночей спустя она просыпается и видит, как Селена напряженным кольцом свилась над пятнышком света в ладонях, она не садится на кровати и не предлагает ласково: Лени, расскажи мне все. И когда много позже Селена прерывисто вздыхает и сует телефон куда-то под матрас, Холли не пытается придумать повод оказаться в спальне без свидетелей. Она просто оставляет телефон там, где он есть, и надеется никогда больше его не увидеть.

Она ведет себя так, словно с Селеной все в порядке, и вообще все нормально, и самая серьезная проблема в жизни – это предстоящий экзамен по ирландскому, который – мама дорогая – разрушит ее мозг и погубит всю ее жизнь. По этой причине Бекка несколько угомонилась и повеселела. Джулия все еще стерва, но Холли решает, что всему виной нервы перед экзаменами. Она проводит почти все время в обществе Бекки. Они много смеются. Но потом Холли не помнит, из-за чего, собственно.

Иногда ей хочется врезать Селене прямо по бледной задумчивой роже и бить, и бить. Не потому что она спуталась с Крисом Харпером, и наврала им всем, и нарушила клятву, которая изначально была ее идеей; все это не проблема вообще. Но потому что сама клятва затевалась именно для того, чтобы никто из них не чувствовал себя так гадко. Чтобы создать хотя бы одно место в жизни, где они неуязвимы. Чтобы хотя бы дружеская любовь оказалась сильнее внешнего мира; чтобы обрести убежище.