«Первое августа, двадцать три часа десять минут», — объявил механический голос.

«Здравствуй, мама, — начала Викки напряженным прерывающимся голосом. — Тут кое-что случилось, и мне надо увидеться с тобой. Я не могу говорить долго, мне пришлось взять чужой телефон на время… Мама, я не знаю, что делать… мне некуда идти, наверное, придется просить Тобиаса помочь мне».

«Четырнадцать часов ноль пять минут».

В разрыв между серыми тучами вдруг пробилось солнце. Тени сделались резкими, и засияла поверхность рельсов.

Глава 109

Глава 109

Элин Франк проснулась в большой незнакомой кровати. Зеленоватый свет телевизионных часов разливался по спальне президентского сьюта. В темноте угадывались яркие узорчатые занавески, за которыми темнела светонепроницаемая штора.

Элин спала долго.

От сладкого запаха стоящих в вазе цветов подташнивало, жужжащий кондиционер распространял неприятную прохладу, но Элин слишком устала, чтобы пытаться выключить его самостоятельно или звонить администратору.

Она думала о девочках из дома на побережье. Кто-то из них наверняка что-то знает. Кто-то наверняка свидетель.

Та малышка, Туула, говорила и двигалась так, словно внутри у нее все кипит. Может быть, она видела что-то, о чем не решается рассказать.

Элин вспомнила, как девочка вцепилась ей в волосы и пыталась пырнуть ее вилкой в лицо.

Должно быть, теперь из-за этого она напугана еще больше.

Рука скользнула под подушку; Элин ощутила саднящую боль от раны на запястье и вспомнила, как девочки сообща провоцировали Даниеля, нащупав его слабое место.

Элин свернулась под одеялом; ей вспомнилось лицо Даниеля, его красивый рот и глаза впечатлительного человека. Смешно, но она хранила верность Джеку до того случая с французом-фотографом. Элин, конечно, ни на что не надеялась. Она знала, что они с Джеком разведены и он никогда не вернется.

После душа Элин намазалась безымянным гостиничным молочком, сменила повязку на запястье и впервые в жизни надела то же платье, что и накануне.

Ей с трудом удавалось осмыслить события вчерашнего дня. Все началось с того, что тот милый комиссар из уголовной полиции сказал: он уверен, что Викки жива.

Ни секунды не колеблясь, Элин помчалась в Сундсвалль, в больницу, и там выклянчила возможность поговорить с куратором Даниелем Гримом.

С пылающим от самых разных чувств лицом Элин достала из сумочки косметичку и медленными движениями принялась краситься.

Он поехал с ней в Хорте, и Элин нашла брелок Викки.