Охотник на кроликов взглянул на часы и двинулся следом за ним.

Лоуренс прошел под пластиковыми ламелями (его качнуло вперед), поднялся на ступеньку, но потом сел. Он поднял обрубок руки, застонал от боли. Задыхаясь, разорвал рубашку и одной рукой как мог туго затянул лоскут вокруг обрубка.

– Боже, боже, – шептал он.

Кровь быстро проступила на полосатой фланели, брызнула на мокрые ступеньки.

– Ты не истечешь кровью, – пообещал Охотник и отвел кроличьи уши от лица. – Прежде чем ты потеряешь сознание, я ударю тебя топором по шее, и ты умрешь быстро.

Лоуренс растерянно поглядел на него.

– Разве мы убили Грейс? Почему ты убиваешь нас, если она продолжает жить дальше…

– Она не живет, – оборвал Охотник. – И никогда не жила.

Очень скоро он повесит Джеймса Гюлленборга – он не знал, почему хочет повесить именно его. Эта мысль пришла ему в голову, когда он наблюдал за Джеймсом на охоте: он хочет его повесить.

В мозгу молниеносно вспыхнуло воспоминание: звук, с которым дедушка перерезал веревку, на которой висела на балке хлева его мать.

– А что потом? – прошептал Лоуренс с широко раскрытыми от страха глазами. – Когда ты закончишь мстить? Что будет потом?

– Потом? – спросил Охотник на кроликов и положил топорик на плечо.

Глава 110

Глава 110

Когда Рекс очнулся, сердце у него бешено заколотилось от ужаса. Он лежал на полу на животе, руки связаны за спиной. После ударов прикладом лицо распухло и болело.

Посреди номера валялась его пустая сумка, содержимое разбросано по полу.

Услышав голоса, он осторожно перекатился на бок. Незаметно попытавшись освободить руки, он заметил, что не чувствует пальцев.

Сквозь полуопущенные ресницы он увидел, что Самми сидит, привалившись к стене и обняв колени. Рекс осторожно повернулся, встретился с ним взглядом; сын еле заметно покачал головой.

Рекс тут же закрыл глаза, словно еще не очнулся, и услышал, что Самми заговорил вполголоса:

– Я тут ни при чем… вы же сами понимаете. Меня бы здесь вообще не было, если бы отец не выгнал моего бойфренда.