– Тебе всего пятнадцать, а я… ну, ты понимаешь, о чем я?

– Разумеется, – кивнула Пейдж, едва сдержавшись, чтобы не выпалить, что ей почти шестнадцать, да и Лиам вроде не возражает против того, что Шарлотте пятнадцать. Но это выглядело бы жестом отчаяния и действительно поставило бы его в неловкое положение, усугубив ситуацию.

– Я бы хотел, чтобы мы стали друзьями. Ну, или чтобы я был тебе наподобие старшего брата, о котором ты всегда мечтала.

Пейдж попыталась улыбнуться. Друг? Брат?

– Почему ты думаешь, что я мечтала о старшем брате?

Он пожал плечами:

– Просто предположение. Тебе полезно будет знать, что всегда можно к кому-то обратиться, если все это начнется снова. Ну, вообще-то не должно, поскольку Келли исключают, да?

– Я не знаю. В любом случае не уверена, что она от меня отстанет.

– При первых признаках звони мне. Каллум собирается быть начеку, так что он будет меня держать в курсе событий, даже если ты сама не расскажешь.

Пейдж вдруг поняла, что она на грани слез, и быстро сказала:

– Наверное, мне пора.

Оторвавшись от стены, Оливер ответил:

– Конечно. Спасибо, что вышла ко мне.

– Ерунда!

Когда Пейдж уже направилась к дому, Оливер крикнул вслед:

– Эй, если ты решишь играть в постановке в Страстную пятницу, можно мне прийти?

Пейдж не могла повернуться, иначе он увидел бы, насколько она расстроена.

– Не думаю, что я решу, – пробормотала она. – Но увидимся там.

Через несколько минут она уже рыдала в объятиях матери так, словно у нее вот-вот разорвется сердце.

– Мне он нравится, – всхлипывала Пейдж, – а я для него маленькая…