– Hanno conosciuto l'uomo? – напряженно спросила Виттория. – Вы знали этого человека?

Женщины отрицательно покачали головами и сказали, что человек был «неотесанным иностранцем», который насильно заставил всех, включая молодого клирика и уборщика, покинуть церковь. Священник сказал, что вызовет полицию. Грубиян рассмеялся и сказал, что не возражает, при условии, что полицейские не забудут прихватить с собой видеокамеру.

– Видеокамеру? – переспросил Лэнгдон.

Дамы сердито фыркнули и, назвав негодяя «bar-arabo», продолжили свой путь.

– Bar-arabo? – снова переспросил Лэнгдон. – Наверное, это должно означать «варвар»?

– Не совсем, – ответила Виттория (теперь она была взволнована). – «Bar-arabo» – это оскорбительная игра слов. Так называют арабов, давая понять, что все они – варвары. Это означает… араб.

Лэнгдон, вдруг ощутив леденящий душу ужас, посмотрел на церковь. За цветными витражами окон, как ему показалось, что-то происходило.

Виттория неуверенно извлекла сотовый телефон и нажала на кнопку автоматического набора.

– Надо предупредить Оливетти, – сказала она.

Потерявший дар речи Лэнгдон прикоснулся к ее руке и дрожащим пальцем показал на церковь.

Виттория, не в силах что-нибудь сказать, шумно втянула в себя воздух.

Цветные стекла окон храма вдруг стали похожи на злобные светящиеся глаза… Глаза сверкали все ярче, и за витражами очень скоро стали видны языки пламени.

Глава 91

Глава 91

Лэнгдон и Виттория подбежали к главному входу в церковь Санта-Мария делла Виттория и обнаружили, что дверь заперта. Виттория трижды выстрелила из полуавтоматического пистолета Оливетти в замок, и древний механизм развалился.

Как только тяжелая деревянная дверь распахнулась, их взору открылось все просторное помещение святыни. Представшая перед ними картина оказалась столь неожиданной и такой чудовищно нелепой, что Лэнгдон закрыл глаза, не сумев осмыслить все увиденное.

Интерьер был выполнен в стиле роскошного барокко с золочеными стенами и сверкающим золотом алтарем. А точно в центре храма, прямо под главным куполом высилась высоченная гора, сложенная из деревянных скамей. Гора пылала ярким пламенем, являя собой погребальный костер невероятных размеров. Снопы искр взмывали вверх, исчезая где-то под куполом. Лэнгдон поднял глаза и словно окаменел: настолько ужасным было то, что он увидел.

Высоко над этим адским пламенем с левой и с правой стороны потолка свисали две цепи, на которых во время богослужения поднимали кадила с благовонным ладаном. На сей раз никаких кадил на цепях не было. Но они все же не свисали свободно. Их использовали совсем для другой цели…