– Продолжайте искать. – И Лэнгдон повернулся к стеллажам с толстыми историческими томами:
ПРИВИЛЕГИИ, ПРЕСЛЕДОВАНИЯ И ПРОРОЧЕСТВА: КАТОЛИЧЕСКАЯ ЦЕРКОВЬ В ИСПАНИИ МЕЧОМ И КРЕСТОМ: ЭВОЛЮЦИЯ МИРОВОЙ КАТОЛИЧЕСКОЙ МОНАРХИИ
Эти названия напомнили ему об одной трагической истории, которой поделился с ним Эдмонд много лет назад. Лэнгдон как-то заметил, что для атеиста-американца Кирш слишком уж одержим Испанией и католицизмом.
– Моя мать была чистокровная испанка, – безучастно проговорил Эдмонд. – И притом ревностная католичка, помешанная на чувстве вины.
И Эдмонд начал рассказывать о своем детстве и матери. Лэнгдон молчал, слушая с величайшим изумлением. Мать Эдмонда, Палома Кальво, родилась в испанском городе Кадис в простой рабочей семье. В девятнадцать лет она влюбилась в Майкла Кирша, преподавателя из Чикаго, проводившего в Испании творческий отпуск. Они сошлись, девушка забеременела. Зная, какая судьба ждет женщину, родившую ребенка вне брака, в строгом католическом обществе, Палома не видела другого выхода кроме того, чтобы принять предложение Майкла. Предложение тот, впрочем, сделал без особого энтузиазма. Вместе с будущим мужем Палома переехала в Чикаго. Вскоре после рождения сына Майкл, возвращаясь с работы на велосипеде, попал под машину и погиб.
Родители не позволили Паломе с ребенком вернуться в Кадис – не хотели позора для семьи. Дочери было сказано, что тяжелые обстоятельства, в которых она оказалась, – знак Божьего гнева и Царствие Небесное никогда не примет ее, если только она не посвятит себя Христу всецело и навсегда, до конца своей жизни.
Палома работала горничной в мотеле, стараясь давать сыну все, что только могла. По ночам в их жалкой квартирке она читала Священное Писание и молила Господа о прощении, но нужда лишь росла, и одновременно в Паломе крепла уверенность в том, что Бог не внемлет ее покаянным молитвам.
Отвергнутая семьей, живущая в вечном страхе, спустя пять лет Палома решила, что величайшим актом материнской любви будет подаренная сыну новая жизнь, свободная от Божьей кары за ее собственные грехи. Она отдала Эдмонда в детский дом, вернулась в Испанию и ушла в монастырь. Больше Эдмонд ее никогда не видел.