С поднятыми руками Авила медленно опустился на колени, демонстрируя полную покорность.

Пусть Лэнгдон думает, что владеет ситуацией.

Авила чувствовал, что, несмотря на падение, керамический пистолет все еще на месте, за поясом. Тот самый пистолет, из которого он убил Кирша в музее Гуггенхайма. Перед тем как войти в собор, Авила зарядил его последней пулей, и она по-прежнему в обойме. Одного охранника он убрал по-тихому, голыми руками и забрал у него табельное оружие, которое, к сожалению, оказалось в руках Лэнгдона и сейчас смотрит прямо в лоб Авиле. Адмирал пожалел, что не поставил пистолет агента на предохранитель. Лэнгдон вряд ли сумел бы привести его в боевое положение.

Авила прикинул: завести руку за спину, выхватить керамический пистолет и выстрелить первым. Но даже если он будет достаточно быстр, шанс выжить – пятьдесят на пятьдесят. Главная опасность, которую ждешь от дилетанта, – случайное нажатие на спусковой крючок.

Если я сделаю слишком резкое движение…

Шаги и крики охранников приближались. По идее у него есть защита – татуировка «victor» на ладони. Регент обещал, что это должно сработать. Но после убийства двух агентов Королевской гвардии Авила не был уверен, что авторитет Регента обеспечит ему защиту.

Я здесь, чтобы выполнить миссию, напомнил себе Авила. И она пока не завершена. Нужно устранить Роберта Лэнгдона и Амбру Видаль.

Регент предлагал Авиле проникнуть в собор через восточный служебный вход, но он решил перелезть через забор. У восточного входа он заметил скрытый наряд полиции. Мне пришлось импровизировать.

И тут Лэнгдон взволнованно заговорил. Глаза его горели, пистолет в руках дрожал.

– Ты сказал, что Эдмонд Кирш убил твою жену и ребенка. Это ложь. Эдмонд не убийца.

Ты прав, подумал Авила, он хуже, чем убийца.

Страшную правду про Кирша Авила узнал всего неделю назад. Ему позвонил Регент.