Лэнгдон, стоя несколькими ступенями выше, держал пистолет по-дилетантски – обеими руками. Неудачное решение, подумал Авила. Он осторожно передвинул ноги ступенькой ниже и как следует уперся, продолжая смотреть прямо в глаза Лэнгдону.

– Я понимаю, тебе трудно поверить, – говорил Авила, – но моих близких убил Эдмонд Кирш. И вот доказательство.

Авила раскрыл ладонь и показал Лэнгдону татуировку, которая, конечно, ничего не доказывала. Но адмирал достиг желаемого эффекта – Лэнгдон перевел на нее взгляд.

Всего миг, но и его хватило. Авила наклонился вперед и чуть влево, к стене, чтобы уйти с линии огня. Как и предчувствовал адмирал, Лэнгдон выстрелил инстинктивно – нажал на спусковой крючок, прежде чем успел перевести пистолет на сдвинувшуюся мишень. Звук выстрела громовым эхом отозвался в узком колодце лестницы. Пуля, слегка задев плечо Авилы, врезалась в бетонную стену.

Лэнгдон старался прицелиться вновь, но Авила мгновенно бросился на него, на лету схватил за запястья и выбил оружие из рук. Пистолет, лязгая по ступенькам, полетел вниз.

Падая под ноги Лэнгдону, Авила ощутил страшную боль в груди и плече, но выброс адреналина придал ему сил. Адмирал завел руку за спину и вырвал из-под ремня керамический пистолет. Он казался почти невесомым по сравнению с тем, который он забрал у королевского гвардейца.

Авила направил оружие в грудь Лэнгдону и без колебаний нажал на курок.

Пистолет громыхнул, но звук был какой-то странный. Руку обожгло огнем, и Авила понял – ствол разорвало. Невидимое для детекторов керамическое оружие непрочно и рассчитано всего на несколько выстрелов. Авила не знал, куда девалась пуля, но Лэнгдон точно не пострадал. Адмирал отбросил пистолет и ринулся на противника. Они яростно сцепились на ступеньках у опасного низкого бортика внутреннего ограждения лестницы.

Авила не сомневался: теперь победа за ним.

Мы оба безоружны. Но мое положение лучше.

Он успел наметанным глазом оценить глубину центрального колодца лестницы – смертельно опасный обрыв с низеньким бортиком. И теперь подталкивал Лэнгдона к этому обрыву. Адмирал уперся ногой в стену – это дало ему решающее преимущество.

Лэнгдон сопротивлялся изо всех сил, но позиция Авилы была немного выгоднее. Отчаяние и страх в глазах Лэнгдона говорили: он понимает, как закончится поединок.

Роберт Лэнгдон не раз слышал, что в критических ситуациях – когда речь идет о жизни и смерти – человек принимает решения за доли секунды. И теперь под напором силы, которая толкала его к тридцатиметровому обрыву, он понимал, что его сто восемьдесят с лишним сантиметров роста и высоко расположенный центр тяжести тела не оставляют ему никаких шансов. Ему нечего противопоставить Авиле.