— Назовем это так — я не огорчилась, когда она уволилась, хотя для киоска в Глюттинге она у меня была единственная продавщица.

— Вы рассердились, что она воровала?

— Нет, такое случается.

— Никто не может подтвердить ваше алиби?

Малин снова задала этот вопрос, зная, к чему хочет подвести, и Славенка Висник взглянула на нее устало, показывая, что поняла намек.

— У меня нет мужа. Нет детей. Свою семью я потеряла много лет назад. С тех пор я решила заботиться о себе самой. Люди — это сплошное разочарование, инспектор.

Славенка Висник закрыла задние двери своего фургона. Обернулась к ним.

— Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я намерена уехать. Хочу воспользоваться пиком популярности Глюттингебадет.

— Синий цвет, — произносит Малин. — Синий цвет означает для тебя нечто особенное?

— Я люблю белый, — отвечает Славенка Висник. — Он самый чистый.

Славенка Висник стоит перед киоском в Юнгсбру и ест большой гамбургер с сыром. Голод напомнил о себе, едва она выехала из леса, миновав гольф-клуб «Врета клостер».

Горячая еда и горячий воздух заставляют ее потеть, но она ничего не имеет против жары; тот, кто провел военные зимы в Сараево, знает, что такое настоящий холод, и не станет жаловаться на тепло.

Улицы вокруг нее пусты. Наверное, все ушли купаться.

Легавые пусть думают о ней что хотят. Они полагают, что могут навести порядок, — особенно эта девушка, Малин Форс: кажется, она стремится что-то исправить.

И тут в их расследовании появляюсь я. «Взаимосвязь» — ключевое слово в их работе.

«Раньше или позже это должно было произойти», — думает Славенка Висник и чувствует, как расплавленный сыр пристает к зубам, как живот наполняется едой: невероятная привилегия поесть, когда ты голоден, которую мало кто в этой стране может оценить.

Девочки.

Такое случается. Избалованные маленькие девочки могут обжечься. Кто знает, почему человек поступает так или иначе?

Война — она везде.