Впервые с тех пор как Дэниел вошел в комнату сына, он увидел у Тони на лице колебание.

– Нет, Тони! – закричал он, сознавая, что мальчик не сможет его услышать. – Не слушай ее!

– Я не хочу так делать, – сказал Тони.

– Ничего страшного, – поспешно заверила его Донин. – Ничего страшного. Можно будет использовать чьи-нибудь другие зубы. Зубы кого-нибудь, кто тебе не нравится. Например, кого-нибудь из школы.

– Может быть, – с сомнением произнес мальчик.

Потрепав его по плечу, Донин запустила руку ему между ног и погладила промежность.

– Продолжай в том же духе, – сказала она. – У тебя отлично получается.

– Хорошо.

Донин снова подняла взгляд на Дэниела.

– Можешь пока заняться руками, – сказала она Тони. – Я сейчас вернусь.

Мальчик рассеянно кивнул.

Встав, Донин подошла к письменному столу. Отпустив руку сына, Дэниел последовал за ней.

Девочка повернулась к нему.

– Я полагала, что убила тебя, – тихо произнесла она, и даже несмотря на то, что Дэниел уже умер, было в ее голосе что-то такое, что вселило в него ужас. Теперь его больше уже нельзя было запугать угрозой смерти или физических страданий, но он боялся Донин всем своим естеством.

Дэниел отступил на шаг.

– Как ты думаешь, что ты можешь мне сделать? Зачем ты здесь? – Донин свирепо сверкнула глазами. – Таких призраков, как ты, я ем на завтрак!

– Ты солгала. – Дэниел постарался сохранить свой голос спокойным. – Ты обещала, что оставишь Тони в покое.

– Да. Я солгала.

Дэниел отвесил ей затрещину. Его рука соприкоснулась со щекой Донин, и ее голова откинулась назад.

У него на лице мелькнуло недоумение, которое исчезло так же быстро, как и появилось.