Я продолжал поиски днем и ночью и в конце концов оказался среди трупов – окровавленных, растерзанных, непристойно нагих. Я вглядывался в них, приподнимал головы, откидывал волосы. От моих рук несло смертью, все мое тело пропахло разложением – и жившая во мне любовь, казалось, подверглась тлению. Внутри я был трупом. Я не нашел той женщины.

Следующая неделя была кошмаром. Убийства, разрытые могилы, сожжения на костре. В этом аду я все еще искал любовь. Я сходился с другими женщинами, но все время думал о своей спасительнице. Меня снедали угрызения совести и отвращение к себе. Однако среди испарений холеры и разложения, под шум экскаваторов, зарывавших груды тел, я продолжал совокупляться с кем попало, находя партнерш в палатках, крадя ночь, час у небытия и позора. Я, подобно другим, был охвачен ужасом и отчаянием.

Конец этому сексуальному исступлению положил приступ паралича. Возвращение во Францию на санитарном самолете. Перевод в Центральную больницу Святой Анны в Париже. Там желание было убито депрессией и гигантскими дозами лекарств. Зверя прикончили.

Ровное спокойствие длилось долгие годы.

Ни малейшего влечения к женщинам.

Затем моя христианская гордость взяла верх. Снова я клялся в исключительной любви к Богу. Не было и речи о том, чтобы кому-то отдавать мое сердце и тело, ибо они принадлежали только Всевышнему. Я снова зашел в тупик.

У меня больше не было сил оставаться священником и не хватало смелости быть мужчиной.

На помощь пришла профессия полицейского. Работая в полиции нравов, я начал встречаться с проститутками – единственными, кто мог мне помочь. Любовь без любви – такова была моя участь. Облегчить тело, не затронув души. Мне пришлось выбрать именно это уродливое решение.

От первого раза у меня сохранилось пристрастие к черной коже. Я снова и снова приходил в клубы «Кер самба» и «У Руби». А еще я стал бывать в тайных франко-азиатских агентствах. Вьетнамки, китаянки, тайки…

Экзотика, незнакомые языки играли роль фильтров, дополнительных преград. Невозможно влюбиться в женщину, когда ты не можешь разобрать даже ее имени. Так я удовлетворял свои прихоти, требовал их исполнения от своих партнерш, пряча свое сердце под некой гнусной оболочкой. Вы получите мое тело, но не мою душу!

Но удовлетворение длилось недолго. Я отверг любовь, но она от меня не отказалась. Когда после мерзкого сеанса секса ко мне возвращалась ясность сознания, я погружался в еще более острую печаль. Этой ночью я тоже что-то упустил. И это «что-то» сидело занозой у меня в груди.