Его фанатизм потрясал. Но что меня поражало больше всего, так это его целеустремленность. Он всегда хотел увидеть дьявола – доказать всему миру, что тот существует. Вся жизнь Люка шла к этому спору, к этому опыту: добровольному погружению в бездну. И к возвращению с доказательствами в руках.
Еще одна сигарета.
5 часов утра.
Манон в конце концов уснула. Несмотря на свое недовольство мной. Несмотря на свое отчаяние из-за Люка. Несмотря на растущее беспокойство за себя.
Потому что Люк, оказавшись в больничной палате, доказал, что его уверенность не беспочвенна. Если человек способен на такую жертву, значит, то, что за всем этим кроется, действительно существует. Что сама Манон
Я дожидался 6 часов, чтобы позвонить Лоре. Час облав. Старый рефлекс полицейского. Я не звонил ей уже четыре дня. Теперь меня обуревало желание получить новую информацию. Ситуации вроде бы не с чего меняться, но кома Люка теперь воспринималась иначе. Надо поговорить с Лорой, с врачом, с экспертами…
Я смотрел на циферблат своих часов, наблюдая, как текут минуты.
6 часов.
После пяти звонков ответил сонный голос.
– Лора? Матье.
– Ты где? – пробормотала она. – Вот уже три дня, как я тебе звоню.
– Прости. Проблемы с мобильником. Я за границей. Я…
– Мат… – выдохнула она, – это невероятно… Он очнулся!
Секунду я переваривал новость. Ни Фуко, ни Свендсен не были в курсе. Иначе они бы мне сообщили. У меня все закрутилось перед глазами. Но вместо того чтобы обрадоваться улучшению, я помертвел от дурного предчувствия. Необратимые нарушения. Люк больше не человек.
Я спросил бесцветным голосом:
– Как он?
– Великолепно.
– Не осталось никаких последствий?
– Нет, никаких.