Часа через четыре-пять американцы окажутся в пределах досягаемости четырехдюймовых пушек. Если появится малейший промежуток в подавлении радара, ракетные установки будут готовы открыть огонь в тот же момент.
На сей раз ошибок не будет.
Макферлейн бежал по центральному коридору медицинского отсека, Рейчел не отставала от него. Они едва не столкнулись с врачом, выходившим из операционной. Это был совсем другой Брамбелл, не тот сухой насмешливый человек, к которому они привыкли за обеденным столом. Этот Брамбелл был мрачен, его движения отрывисты, жилистое тело напряжено.
— Мы пришли, чтобы повидать… — заговорил Макферлейн.
Но доктор пересек холл и скрылся за другой дверью, не обратив на них ни малейшего внимания. Макферлейн глянул на Рейчел. Следуя за Брамбеллом, они оказались в ярко освещенной комнате. Врач, все еще в хирургических перчатках, склонившись над столом, рассматривал неподвижного пациента. Голова человека была забинтована, простыни вокруг пропитаны кровью. Пока Макферлейн смотрел, Брамбелл резким сердитым движением натянул простыню на голову человека. Потом повернулся к умывальнику.
Макферлейн судорожно сглотнул.
— Нам необходимо поговорить с Мануэлем Гарсой, — сказал он.
— Абсолютно невозможно, — ответил Брамбелл, стянул окровавленные перчатки и начал мыть руки горячей водой.
— Доктор, мы обязаны узнать у Гарсы, что произошло. От этого зависит безопасность всего корабля.
Брамбелл прервал свое занятие и в первый раз посмотрел на Макферлейна. Его лицо было мрачным, но спокойным. С минуту он молчал, но Макферлейн видел по его глазам над маской, как лихорадочно работает его ум, принимая решение под давлением.
— В третьей палате, — сказал он, натягивая чистые хирургические перчатки. — Пять минут.
Они нашли Гарсу бодрствующим. Его лицо было в синяках, под глазами черные круги, на голове толстая повязка. Когда открылась дверь, он взглянул на них своими черными глазами и отвернулся.
— Они все погибли, да? — прошептал он, глядя в переборку.
Макферлейн помедлил.
— Все, кроме одного.