— Идем! — проорал, перекрикивая музыку, Немек. — Нам туда!

Он указал Бролену на залитый разноцветными неоновыми огнями огромный бар. Прокладывая себе дорогу локтями, оба двинулись дальше. Немек обогнул бар и исчез в правом углу. Бролен успел оценить зрелище: уходящий вглубь коридор был покрыт рисунками, флюоресцировавшими в лучах специально поставленного света. Здесь было темновато, и, чтобы не разминуться в толпе, частному детективу пришлось идти, почти не отставая от Немека. Людская масса была разнородной, настоящее смешение стилей, хотя в ней ощущалось и присутствие чего-то андеграундного. Повсюду так сильно блестели татуировки, что Бролен невольно задал себе вопрос: а не собираются ли все эти люди заменить ими свои удостоверения личности?

Немек ввинтился в проход между кабинетами: единственным источником света здесь был стоявший на столе фиолетовый шар; из темноты проступали силуэты сидевших на канапе призрачных существ. Первая преграда оказалась здесь же, перед незаметной дверью, — колосс в жилетке без рукавов, из-под колпака которого выбивались эбеновые пряди волос. На руке у него готическим шрифтом было вытатуировано «Бойся меня»; несмотря на полумрак, он носил солнцезащитные очки. Увидев Немека, он коротко поздоровался с ним и положил ладонь на дверную ручку. Бролен услышал, как его проводник обращается к колоссу:

— Этот со мной, я его опекаю, он в курсе.

Охранник посмотрел на частного детектива и кивнул ему, а затем открыл дверь:

— Приятного вечера, господа.

Лестница вниз была узкой и длинной, воинственное эхо басов блуждало по ступенькам. У подножия лестницы голые женщины демонстрировали свою сексуальность, исполняя чувственный танец, они находились над зрителями, отделенные от них настилом из прозрачного пластика; пользуясь этим, они время от времени опускались на пол, чтобы потереться о него; мужчины забирались на стулья и прижимались ртами к прозрачной перегородке. В течение двух минут, пока Бролен и Немек пересекали комнату, детектив засек двух дилеров и девушку, проглотившую «колесо» и одновременно подмигнувшую ему. Присутствие здесь женщин удивило Бролена даже больше, чем торговля наркотой.

Следующий зал был не менее запоминающимся. Среди зевак, прилепившихся к ограждавшим сцену прутьям решеток, трое мужчин и две женщины исполняли перформанс в манере боди-пирсинга. В кожу их тел, от бровей до колен, были вставлены металлические кольца. Все пятеро были подвешены к потолку с помощью цепей и пропущенных через кольца крюков, отчего кожа в некоторых местах угрожающе натянулась. Сохраняя абсолютное равновесие на высоте двух с половиной метров от земли, пятеро казнивших себя перемещались по залу: вставая на цыпочки, публика могла дотрагиваться до их щиколоток, и тогда, благодаря закрепленным под потолком роликам, тела приходили в легкое движение. Крюки оттягивали кожу «артистов» на бедрах, ягодицах, на спине и плечах. При каждом толчке казалось, что кожа вот-вот порвется: так сильно она оттопыривалась. Мужчина, висевший лицом вверх, отличался от остальных тем, что у него кольцо было вставлено еще и в головку члена, отчего создавалось ощущение, что член сейчас отлетит. У одной из двух женщин были проколоты в районе сосков бесформенные груди. Глядя на это невесомое самоистязание, толпа исступленно вопила.