— Я всё хотел спросить, — произнес Фолдс, когда они ехали по шоссе А947 на север, — как дела у Дэвида?

Логан не сразу понял, о ком это он.

— У Дэвида? А… не очень. Нужно оперировать, но… — Он нажал на газ, обгоняя «рено», набитое детьми и собаками. — Не знаю… такое впечатление, что наш толстяк сдался.

Фолдс некоторое время молчал, разглядывая в окно окрестности.

— А тут довольно мило… О… смотри, овцы. — Он улыбнулся. — Не скучно в этих краях, сержант?

— Никогда не задумывался. Прожил здесь большую часть жизни… ну, вы понимаете.

— А что ты дальше собираешься делать?

— Еще раз просмотрю видеозаписи со скотобойни.

— Да нет, я имел в виду в перспективе. У меня открывается пара вакансий в Бирмингеме. Разумеется, сначала тебе придется стажироваться, но… я думаю, ты впишешься в мою команду. Должность инспектора тебя устроит?

Логан, забыв о дороге, повернулся к пассажиру:

— Инспектора? Вы зовете меня инспектором в Бирмингем?

— А почему бы и нет? Ты инициативен, умеешь видеть детали; иногда, правда, торопишься с выводами, зато всегда готов выслушать альтернативное предложение. Ты человек открытый и верный. И к тому же… Эй, не мог бы ты смотреть на дорогу?

— Я… а… да… простите. — Логан вцепился в руль и вернул машину в положенный ряд.

— Я руковожу ускоренной программой для настоящих копов, и мне не нужны выскочки с университетскими дипломами. Здесь ты можешь пробыть сержантом до самой пенсии. А у меня, если будешь продолжать в том же духе, через четыре-пять лет поднимешься до старшего инспектора.

Фолдс сделал многозначительную паузу, но Логан молчал.

— Что-то ты не спешишь в мои объятия…

— Если честно, сэр, я слабо представляю это… Не так-то просто оставить всё, к чему привык, начинать всё заново…