— Но я здесь в ловушке!

— У НЕГО наверняка ключи с собой… Кстати, а ты уверена, что дверь в решетке закрыта? Ты ведь сто лет не проверяла, верно?

Хитер скосила глаза к тяжелому амбарному замку:

— Кто ты?

— А как ты думаешь?

И внезапно Хитер сообразила:

— Ты — ТЬМА!

— Нож, помни о ноже, Хитер. Условие такое: если ты хочешь быть моей любимицей, ты должна воспользоваться ножом.

— Но… — Она подошла к небольшой дверце в решетке и потрогала замок. ТЬМА оказалась права — он не был заперт.

Хитер снова села на матрас, держа нож в холодных трясущихся руках. ТЬМА хотела, чтобы она сделала это… Чтобы убила Мясника и стала ее любимицей…. Спасла Келли… Чтобы она, Хитер, заняла ЕГО место… Чтобы вечно жила во ТЬМЕ…

Клацанье. ОН вернулся, неся тарелку с едой, от которой божественно пахло. Печенка, лук и картофельное пюре со сливками.

Мясник подошел к решетке, и Хитер крепче сжала в руке нож.

Парковочная площадка у скотобойни была почти заполнена. Из загонов доносилось мычание коров и блеяние овец. Скотобойня «Алаба» работала на полную катушку. Конвой проехал мимо, к узкой дороге, ведущей к пяти полуразрушенным зданиям: стены из красного кирпича почернели и покрыты пятнами, окна забиты досками, участки заросли сорняками и пожелтевшей травой.

По рации прозвучала команда, и фургоны остановились. Из дверей посыпались вооруженные полицейские. Логан сидел в своей машине, скрестив пальцы, и смотрел, как они растягиваются в цепочку. Замыкали группу Алек и его телохранитель.

Вышибить дверь дома Сотера не составило труда. Она имела такой вид, будто ее лет двадцать не касалась рука человека: краска облетела, осталось только серое дерево в трещинах.

Группа захвата ворвалась внутрь.