Звонил Ренни, он говорил так быстро, что разобрать было трудно.
— Я нашел! Чуть из штанов не выпрыгнул! Каждый раз, когда Элизабет Николь гнала свой грузовик на континент, там, по данным Интерпола, случалось хотя бы одно убийство. Она и есть Мясник!
—
Логан крепко зажмурился, прислонившись к стене, чтобы не упасть. Рот наполнился слюной. Нельзя, чтобы его снова вырвало, нельзя, чтобы его снова вырвало…
— Вот почему у нас не было трупов восемнадцать лет, она убивала людей в Восточной Европе. Бейн сказал…
— Заткнись, ради бога… Пробки на дорогах… каждый раз, как едешь из Терриффа…
Может, лучше сейчас проблеваться и покончить с этим?
— Ты в порядке?
— Нет.
Логан оттолкнулся от стены, глубоко вздохнул и пошел туда, где звучало радио. Шум работающих машин становился все громче.
В наполненном паром помещении воняло бараниной. По потолку проходили механизированные конвейерные ленты. Подвешенные к крюкам туши раскачивались, продвигаясь к концу, где с них сдирали шкуры, а затем к другому концу, где им отрубали головы и потрошили. Конвейер внизу был снабжен нержавеющими шестами с корзинками на конце; в корзинках лежали отрезанные головы. Вокруг шестов были обернуты внутренности. И весь этот сюр — под мелодию «Парклайф» группы
Фолдс и Джекки уже стояли там. Начальник полиции старался заставить человека в окровавленном комбинезоне понять английский, максимально повысив голос. Наконец тот вроде бы понял, что у него спрашивают, и показал на дверь рядом с пластиковым контейнером, наполненном легкими.
Уже в коридоре Логан сказал Фолдсу:
— Вооруженная поддержка уже едет.
Фолдс повернулся к нему:
— Я хочу, чтобы отсюда всех эвакуировали. Мы больше не можем подвергать опасности гражданских лиц…
Он не успел закончить. За его спиной появился Мясник с ножом в руке. Убийца обхватил Фолдса руками, как бы заключая в любовные объятия, и в ярком верхнем свете сверкнул нож, прежде чем вонзиться в бок под нижним ребром.
Фолдс скосил глаза на руку, приобнявшую его за талию, и на другую, окровавленную, с ножом.