– Ты врешь!

– Я вру? Не забыл, кто тебя сюда доставил? На своем корабле! Мы с Гуннаром небо с землей свели, чтобы все это организовать.

– Может быть, только я тебя не знаю…

Мой клад. Мой Стенвик.

– А мне плевать, знаешь ты меня или… – Мартин прикуривает сигарету, затягивается и выдыхает дым, – или не знаешь.

– Опусти лопату, Нильс, – шипит Гуннар.

Он по-прежнему дышит в затылок. Совсем рядом.

Мартин тоже поднимает лопату. Держит ее так, точно собирается ударить Нильса черенком, но где ему… Нильс держит лопату высоко и удобно, сейчас он раскроит череп этому подонку. Его захлестывает бешенство – точно такое же, как тридцать лет назад, когда он бросился с веслом на десятника докеров Ласс-Яна. Он ждал двадцать семь лет, молча, терпеливо, но любому терпению приходит конец. Сколько можно ждать…

– Это мое! – У него темнеет в глазах.

Удар лопатой приходится по левому плечу, штык скользит и попадает куда-то под ухо.

Мартин теряет равновесие, и Нильс наносит второй удар – в лоб.

Мартин со стоном валится на раскопанный курган.

Нильс снова поднимает лопату, он целится в ненавистную физиономию вора.

Мартин поднимает руки – ждет последнего удара. Понимает, что ему не выжить.

Но лопата не опускается.

– Кончай, Нильс! – ревет ему в ухо Гуннар. Он перехватил лопату за черенок и дернул так сильно, что Нильс потерял равновесие.

– Кончай! Только этого нам не хватало! Как ты, Мартин?

– Сука, – хрипит Мартин, по-прежнему инстинктивно закрывая лицо руками. – Давай, Гуннар. Чего ждать? Какого… ждать?

– Рано, – коротко бросает Гуннар.