Кент мрачно уставился на нее. И глаза у него красные, воспаленные.

– Не твое дело… и не лезь в эту историю.

– О'кей, – легко согласилась Лиза.

Кент долго и испытующе смотрел на Лизу, потом перевел взгляд на коробочку.

– Я эту штуку видел и раньше, – он показал на выжженный двойной крест на донышке, – это наше клеймо. У деда была такая же, и у отца, и у дядьев. Табакерки для снюса. Яблоневые, между прочим. Но их-то табакерки до сих пор стоят у меня на камине, а табакерка Эдварда пропала. Лавным-давно. А вот теперь нашлась.

Он повертел табакерку в руках.

– Брат деда, к примеру, с такой штучкой не расставался. Всегда с собой носил. И Эдвард тоже ему подражал.

– И что это значит?

– Это значит, что, когда на Эдварда Клосса свалилась стена, табакерка была при нем. И Арон Фред ее украл.

Наступило молчание. Лиза хотела спросить, что за стена… и не убил ли Арон Фред Эдварда Клосса, но решила не задавать лишних вопросов.

– Теперь он в бегах, – сказал Кент с некоторым, как ей показалось, удовлетворением. – Бунгало под наблюдением, но вряд ли он вернется. Он же понял, что разоблачен.

– Может, на этом все и кончится, – робко сказала Лиза. – Старик все-таки…

Кент не ответил. Он бросил еще один взгляд на табакерку, встал и пошел к выходу – к великому Лизиному облегчению. Она помнила эту оглушительную оплеуху, которую он ей закатил. И задница болела до сих пор – здоровенный синяк. Хорошо, под шортами не видно.

– Значит, задание выполнено? – спросила она.

Кент остановился в двери:

– Не совсем…

– Почему это?

– Лело еще не закрыто, как говорят снюты. – Кент улыбнулся одними губами, но взгляд по-прежнему оставался мрачным и тревожным. – Продолжай свою работу. Я дам о себе знать.

Он вышел и со стуком захлопнул за собой дверь.

Лиза неподвижно сидела на койке. В кемпере было жарко и душно. Такое чувство, что вот-вот начнется гроза.