– Надеюсь, ты поблагодарила ее за щедрость. Дать тебе пользоваться своим именем… – Он встает и снова подходит к окну. – То, что ты иммигрировала под чужим именем, наталкивает меня на мысль, что человек или люди, от которых ты бежишь, находятся на Ямайке, но у них есть ресурсы, чтобы выследить тебя и здесь, отсюда все эти подложные имена.
– Вам бы детективом быть.
– А с чего ты взяла, что тебе, черт возьми, ничего не грозит?
– Здрасте. Я здесь с семьдесят девятого года, а он меня до сих пор не нашел.
–
– Чего?.. Нет, чего нет, того нет. Слава богу.
– Детишки не так уж плохи, пока не начинают разговаривать… И что это за парняга, от которого ты бежишь?
– Вам-то оно зачем?
– Ну, может, я могу…
– Что, помочь? Да я уж сама себе помогла. К тому же он далеко от Нью-Йорка. Да и причины приезжать сюда у него, скорее всего, нет.
– Тем не менее ты все равно прячешься.
– Здесь, в Нью-Йорке, полно ямайцев. Кто-нибудь из них может его знать. Поэтому я рядом с ямайцами не живу.
– Но зачем именно Нью-Йорк?
– Ну, а где мне еще? Не в Мэриленде же торчать или там в Арканзасе. Кроме того, у мегаполиса есть свои преимущества. Общественный транспорт, так что нет нужды в машине. И на общем фоне ты не выделяешься, если только не разъезжаешь с белым в пригородных поездах. И работа есть такая, где тебя никто ни о чем не спрашивает. Хотя если ее и нет, то все равно приходится делать вид: уходить по будням из дома примерно в одно время и возвращаться так же вечером. Я вот, когда не работаю, просто хожу в библиотеку или МСИ[279].
– Ах вон откуда у нас познания насчет Поллока и де Куннинга…
– Да бросьте. Это я и без всякого МСИ знаю.
– И все равно это не житье, когда постоянно приходится оглядываться. Не устаешь?
– От чего?
– В самом деле, от чего бы…