– Я… Мне в самом деле нужно по-маленькому. В самом деле нужно…

Они смотрят на меня и хохочут.

– Ну пожалуйста. Прошу вас. Мне нужно в туалет.

– Так ты сейчас только оттуда, пацанчик.

И все ржут.

– Пожалуйста. Мне нужно…

– Ну так ссы, дурачина.

Я на табурете, но я как-никак мужчина, и хочу сказать: «Я как-никак мужчина, и вы не смеете обращаться так с людьми, и я…» Я хочу спать, очень, и я хочу стоять и держаться, просто чтоб показать им, что я кое-что могу, но я не могу многого, не могу даже вспомнить про глубокое дыхание, а глаза жжет, и мокрые трусы спереди становятся теплыми и желтоватыми.

– Босс, он чё, реально обоссался?

– Как? Он что, шестилетний?.. Вот зассанец.

– Видно, не смог удержаться. Недержание у мальчишечки.

И снова гогот. Хохочут все, кроме Юби. Мне ежеминутно приходится тереть глаза, такая в них рябь. И я принимаюсь читать – медленно, потому что, когда я дойду до конца статьи, они меня прикончат. Я чувствую от себя запах и ощущаю на ногах собственную мочу.

– Информации по остальным четырем я найти не смог. К тому же семь – нормальное круглое число.

– Бэбику нужен подгузник, – влезает Питбуль.

– Продолжай, – говорит Юби.

Питбуль снова подходит ко мне, а я отодвигаюсь так резко, что запрокидываюсь на спину. Он поднимает меня за грудки, у меня снова невольно текут слезы, а он говорит:

– Соберись, мальчик.

– Вот. Теперь продолжай, – кивает Юби.

– «Но… но… но вот… но вот… но вот появляется некий парень».

– Брателла, с последнего предложения. Думаешь, мы его все еще помним?