— Но я же ничего не соображала, — попыталась оправдаться Лариса. — Я не хотела ничего этого. Ты же меня опоила чем-то…

— Сначала — да. Несколько раз опоила. А потом… — Хильда многозначительно посмотрела на нее. — Потом просто сок наливала. Гранатовый. Так ведь?

Лариса смутилась:

— Да, я чувствовала… Но все равно…

— Так что не притворяйся, милочка. Тебе это понравилось. Власть. Кровь… И бежала ты не от меня, а от себя самой. Узнала наконец, кто ты есть на самом деле. В черном зеркале души свое истинное «я» увидела… Но ты своего добилась. От себя убежала. Нет теперь Ларисы Липской. Есть Верховная Жрица Луны. Вот кто ты теперь. Так что прими это как должное…

Хильда замолчала. Потом резко подрулила автомобиль к обочине и, опустив руки, медленно повернулась к Ларисе. И совершенно изменившимся голосом прошептала:

— Поцелуй меня…

Лариса удивленно заглянула ей в глаза. Из леденяще холодной голубизны тянулись к ней какие-то доселе неведомые, искрящиеся лучи, одновременно зовущие и умоляющие.

— Но ты же сама сказала, что не подпустишь меня к себе, — пробормотала она. — Я не умыта…

— Пусть… Целуй…

Лариса обняла ее, и губы этих странных любовниц слились в долгом и нежном поцелуе…

Сознание медленно угасало. Окружающее заволакивалось прозрачной пеленой искрящегося тумана. Течение мысли прерывалось. Внутренний голос невнятно нашептывал какие-то бессвязные фразы.

«Да и что же это, как не желание любить и ласкать самое себя? — шептал он. — Любить то, что любишь в себе… Что же это в итоге, как не жгучее желание преодолеть невозможное?.. Желание отдаться себе самой или обладать самою собой?.. Что же это такое, как не любовь к собственному образу, к своему отражению в зеркале любви?.. Юный Нарцисс умер, не имея возможности во всей полноте своего желания излить переполняющее его чувство прекрасному отражению… А разве та мраморная печальная статуя не ожила на мгновение, чтобы вернуть тебе твой жаркий, полный горячей истомы, сладостный поцелуй?..»

Перед внутренним взором Ларисы вдруг явственно предстала увиденная много лет назад мраморная скульптура, украшающая чье-то старинное надгробие. Случайно замеченная Ларисой на каком-то городском кладбище и почему-то настойчиво притянувшая к себе ее внимание.

Это было изображение прекрасной коленопреклоненной девушки. Лариса подошла поближе, чтобы получше рассмотреть статую, и вскрикнула от неожиданности. Ей вдруг показалось, что это она сама. Печальное лицо мраморного изваяния в точности, словно отражение в зеркале, повторяло черты самой Ларисы…

Завороженная, она долго стояла перед статуей. И внезапно, в каком-то стремительном порыве, крепко поцеловала ее мраморные губы. И отпрянула в ужасе.