Включила радио, чтобы узнать о происшедшем за минувшие сутки в мире и в городе. Не прерывая своих занятий, с презрительной миной прослушала обличительный монолог какого-то запоздалого демократа, яростно ругающего коммунизм и сталинизм и в своих разоблачениях отставшего от времени лет на семь-восемь. С саркастической улыбкой пожала плечами и вырубила приемник.

Начинался новый день. И начинались новые хлопоты.

Во-первых, необходимо было срочно разыскать Ларису.

Во-вторых, как следует наказать этих щенков на мотоциклах. Лучше всего — расстрелять всех скопом, накрыв в каком-нибудь излюбленном месте их традиционных сборищ.

А в-третьих, пора было доставать Игоря из его лесного убежища.

Достаточно уже отдохнул, отдышался на свежем воздухе. Пора и к делу приобщаться. Место Романа пустует, а ей, Хильде, верный и тем более молодой помощник не помешает. А для того чтобы он, по примеру своего незадачливого предшественника, не выкинул каких-нибудь фокусов, она уже позаботилась о хорошей узде. Не зря его даже милиция разыскивает. Правда, пока безрезультатно. Но ведь ей ничего не стоит сделать и так, чтобы их поиски увенчались успехом. А кроме того, у нее приготовлено для нового сотрудника кое-что еще более весомое, что накрепко свяжет его по рукам и ногам… Так что еще немного — и оба милейших супруга окажутся в ее руках, правда, на разных ступенях иерархической лестницы.

Лариса — не слуга. Она наследница. Жрица.

Брыкается еще, правда, по глупости. Боится сама себя и своей собственной силы. Ну да это ненадолго. Никуда ей теперь не деться от той роли, которая ей предназначена и которую будет обязана исполнять по приказу своей повелительницы. Ведь именно она, Хильда, сделала ее. Создала по своему если и не образу, то подобию. На ней уже немало пролитой крови. Отмыться невозможно. Да и незачем отмываться. Пусть купается в ней. Так надо. И так будет.

И она, Хильда, знает последний способ, завещанный ей Шаманом, последний аргумент, который сломит остатки Ларисиного сопротивления, окончательно поработит ее и отдаст во власть великой идеи. Ее идеи! Хильды фон Зигельберг!..

Лишь одно тревожит ее. Какой-то непонятный барьер, внезапно возникший между нею и ее воспитанницей. Благодаря этому невидимому барьеру Ларисе вчера удалось скрыться от всепроникающего взора своей наставницы, и, где она сейчас находится, Хильда не знала. Она, что называется, вела Ларису с той минуты, когда та, оставив на полу своей квартиры мертвую девицу, вышла на улицу. Естественно, она не могла постоянно наблюдать за ней, поскольку были и другие неотложные дела. Но Хильда видела Свою питомицу в компании тех незадачливых рэкетиров, в итоге получивших по заслугам, и гордилась своей подопечной за ее стойкость и находчивость, хладнокровие и решительность.