Вначале Эрван следил за всеми операциями с интересом. Теперь же, оглушенный грохотом, утомленный световыми всполохами, позволил мыслям идти своим чередом. Человек-гвоздь, его демонические ритуалы, его жертвы. Коп снова возвращался к своей двойной гипотезе: с одной стороны, убийца мстил Морвану, с другой – пытался изгнать собственных бесов, в частности гомосексуальность и некрофилию.
Поразмыслив, Эрван добавил к общей картине еще одну черту: импотенцию. В конце концов, убийца насиловал свои жертвы булавой или чем-то в этом роде – железо заменяло плоть. Возможно, потому, что действовать иначе он не способен. Но зачем подражать Человеку-гвоздю? Откуда он знает его историю? Целится ли он в Морвана потому, что тот арестовал его кумира? Или потому, что Морван сыграл мрачную роль в его личной судьбе?
Прожектор развернулся в сторону Эрвана и ослепил его. Рефлекторно он отвернулся и увидел свою тень, вытянувшуюся в направлении ряда контейнеров. Зазвонил мобильник.
– Ты там? Ничего не слышу!
Эрван укрылся между двумя контейнерами.
– Тут я, – ответил он, повышая голос.
– Я нашел кое-что важное.
– Что?
– Анн Симони была связана с одним сообществом… довольно специфическим.
– Типа?
– Садомазо. Фетишизм.
– «Беспредельщики»?
– Рано говорить, но, по моим источникам, она принимала участие в очень особых вечеринках, где каждый выряжался во что-то несусветное, с сеансами пыток и прочим.
Такой патологический вкус связывал ее, пусть отдаленно, с адмиралом Ди Греко. Культ страдания, наслаждение болью: офицер и панкушка могли иметь, каждый со своей стороны, контакты с новым Человеком-гвоздем…
– Как ты это нарыл?
– Проверка мобильника. Номер, по которому она звонила больше месяца назад. Это магазин фетишей в Ле-Аль. Я позвонил. Они продают комбинезоны из латекса, костюмы медсестры, нацистскую форму.
– Ее там помнят?
– Нет. Но мне пришла в голову одна деталь. Когда Одри и Сардинка шарили у нее дома, они обнаружили странные предметы: медицинские маски, хирургические халаты, ремни, оранжевые комбинезоны…
– Одри мне говорила.