– Говори на человеческом языке.

– Вещества, замещающие нейромедиаторы, которые позволяют блокировать или стимулировать нейронные рецепторы.

Эрван ничего в этом не понимал и не имел времени на углубленный курс.

– Как действует на мозг?

– По-разному. В некоторых случаях сигналы блокируются. В других – усиливаются.

– Ты хочешь сказать, что эти медикаменты применяются в психиатрии?

– Скорее, в неврологии. Но их воздействие приближается к эффекту от психотропов, которыми лечат психические нарушения. В сущности, это новый путь для регулирования настроений и…

Теория приобретала четкие формы: тайные испытания, проводимые на чокнутых преступниках под видом лечения. Кто заметит? И кому какое дело?

– Твои ребята этим занимаются? – прервал Эрван.

– Конечно.

– Есть надежда, что они найдут нечто особенное?

– Шансов мало. Чтобы узнать больше, нам нужно название лаборатории, которая их производит. Мы можем только предположить, что наш клиент или действовал под влиянием таблеток – и тогда это дерьмо усугубило его жестокость, – или же, что еще хуже, он их принимал, чтобы успокоиться, и тогда я даже думать боюсь, что он сделает со следующей жертвой без препаратов…

По-прежнему главным и неотложным делом было отыскать безумца. Не важно, кто он такой: его следовало остановить любой ценой. В голове мелькнула мысль: надо усилить наблюдение за спецбольницей Шарко, сумасшедший может вернуться туда в поисках помощи.

– Позвони мне, когда будут новости. И делай все, что можешь, с этими препаратами.

Когда Эрван снова выехал на автостраду, им владело твердое намерение мчаться прямиком в Орли, вскочить на первый же рейс, который приблизит его к Бресту, Ласею и его паршивым экспериментам. И тут он сообразил, что весь этот бардак стал возможным только благодаря государственной поддержке.

Ну, Паскаль Виар, ты заслужил еще один визит.

Поток все больше уклонялся в сторону.

114

– Точно тебе говорю, в те времена он член не в кармане держал…