– Вы были с ним? – спросил он, контролируя свой голос.

– Нет. За Шарко следят. Я должен был играть свою официальную роль. Я только одолжил Фарабо «зодиак». Он был вооружен. Воспользовался эффектом неожиданности. Все должно было окончиться той ночью. Последние Морваны истреблены, виновный подан правосудию на блюдечке.

Сидя на корточках, Лоик продолжал слушать, но его чутье одержало верх. Он буквально ощущал в воздухе дрожь, напряжение, означающее начало обратного отсчета. Ласей сейчас выстрелит. Он должен оказаться быстрее, если не хочет закончить в качестве удобрения на огороде для психов.

– И что теперь? – спросил он, внутренне готовясь.

– «Фармакон» продолжит действовать: скоро я излечусь от собственной жестокости. Мои рецепторы будут блокированы. Как у автомобиля, моя регулировка будет подконтрольна.

Лоик пошел на провокацию:

– Всю жизнь вами управлял страх, а теперь вы надеетесь, что эту функцию возьмет на себя химия. Не вижу, в чем смысл всей истории.

– Ты забываешь главное. Я открыл настоящую вакцину от жестокости. Мы справимся с негативными эффектами первого этапа и вскоре будем использовать ее на преступниках, чтобы исключить любые рецидивы.

Как бы не так. Плевать было Ласею на понижение криминальной статистики, и, кстати, государство давно махнуло на него рукой. Он остался один со своей вакциной и безумием.

– Мои исследования принесли плоды, – все же заключил тот. – И в личном плане я одержал победу. Я побывал во всех излучинах физической жестокости, в девственных областях освобожденного зла. А по возвращении уничтожил клан Морванов. Остался только ты…

У де Пернека не хватило времени нажать на спуск: у него оказалось перерезано горло. Любуясь, как алые брызги разлетаются по белой стене, в манере Джексона Поллока, Лоик отступил, завороженный тем, что оказался быстрее, и пораженный наивностью самого психиатра.

Как человек с таким интеллектуальным потенциалом мог подумать, что его добыча полезла в подобную ловушку невооруженной? Наркоман со стажем, который пошел на риск передоза, чтобы стать троянским конем? Выживший из вырезанного клана? Сын Грегуара Грозного? Мания величия лекаря его и сгубила. Фальшивый паспорт Лоика был всего лишь уловкой: он ни секунды не надеялся обмануть Ласея. Он знал, что медик узнает его и прикончит подальше от чужих глаз.

Ласей упал на колени с гримасой изумления. Несчастный мудак все еще не верил. Его пушка валялась рядом на расстоянии вытянутой руки, но он был слишком занят, зажимая пальцами рану и пытаясь удержать еще несколько секунд жизни.