Она опустила голову на грудь, словно хотела взять невидимые четки, повешенные специально для ее неугомонных пальцев.
После долгого молчания Фриц сказал:
– Мэгги Ботуин теперь будет отдыхать целый год!
– Ну нет. – Мэгги Ботуин испытующе посмотрела на меня. – У тебя есть какие-нибудь замечания по тем эпизодам, которые мы отсмотрели за последние несколько дней? Кто знает, может, завтра нас всех снова возьмут на работу за треть жалованья.
– Нет, – неуверенно проговорил я.
– К черту все это! – объявил Фриц. – Я собираю вещи!
Мое такси все еще ждало, накручивая на счетчик астрономические суммы. Фриц с презрением поглядел на него.
– Почему ты не научишься водить, идиот?
– Чтобы давить людей на улицах, как Фриц Вонг? Ну что, прощай, Роммель[194]?
– Только до тех пор, пока союзники не захватят Нормандию.
Я сел в такси и ощупал карман пальто.
– А что делать с моноклем?
– Вставь себе в глаз на следующей церемонии вручения «Оскаров». Я устрою тебе место на балконе. Чего ты еще ждешь, объятий? На, получай!
Он сердито прижал меня к себе:
–
Когда я отъезжал, Фриц крикнул:
– Опять забыл сказать, как я тебя ненавижу!
– Лжец! – крикнул я в ответ.
– Да, – кивнул Фриц и поднял руку в медленном, усталом приветствии, – я лгу.