— Моя жена плакала перед сном, — сказал дон, — а сейчас к дому подъехали мои капитаны, хотя время позднее, за полночь. Мне кажется, пора бы моему советнику сообщить дону то, что все уже знают.

Том Хейген ответил тихо:

— Я ничего не сказал маме. А вам собирался сказать как раз сейчас. Через минуту я поднялся бы наверх, разбудил вас и все сообщил.

Дон Корлеоне заметил бесстрастно:

— Но сперва тебе потребовалось выпить.

— Да, — ответил Хейген.

— Теперь ты выпил, — сказал дон. — Так что можешь говорить, — в голосе дона Хейгену послышался легкий упрек в слабости.

Он сказал:

— Санни застрелили сегодня вечером по дороге в город. Он убит.

Дон Корлеоне прикрыл глаза веками. На какое-то время его безмерная воля изменила ему, броня распалась, и на усталом лице выразилась такая мука, которую ни скрыть, ни утаить невозможно. Силы покинули дона, но только на долю секунды. Он взял себя в руки.

Стиснув на столе перед собой пальцы до посинения, дон посмотрел прямо в глаза своему советнику и попросил:

— Расскажи обо все подробно, Том. Нет, — он поднял ладонь вверх привычным движением, — подожди. Пусть зайдут Клеменца и Тессио, чтобы тебе не пришлось рассказывать дважды.

Оба доверенных немедленно явились в кабинет. Они сразу поняли, что дону уже известно о гибели сына, потому что он поднялся при их появлении. Они сердечно и скорбно обняли Вито Корлеоне, как и подобает в горе старым друзьям. Хейген разлил анисовую по стаканам. Все выпили, и тогда Том стал рассказывать подробно о событиях этого несчастного вечера.

Когда он замолчал, дон задал всего один вопрос:

— Это точно, что Сантино мертв?

Ему ответил Клеменца:

— Да. Телохранители были из отряда Санни, но я лично допросил их, и они понимают, что поплатятся головой за ошибку. Они хорошо видели его при свете фонаря. При тех выстрелах, которые они описали, остаться в живых невозможно.

Дон Корлеоне выслушал окончательный приговор, ничем не показывая волнения, только не сразу смог продолжать разговор. Молчание повисло в комнате. Потом дон опять собрался с силами.

— Никто из вас не должен заниматься этим делом, — сказал он. — Никаких актов возмездия, никаких расследований относительно тех, кто убил моего сына. Без моего особого распоряжения не предпринимать никаких враждебных действий. Отныне и до часа похорон Санни все дела прекращаются. Потом мы проведем совет и решим, что делать дальше. А сегодня надо заняться тем, что еще можно сделать для Сантино. Я хочу похоронить сына по-христиански. Надеюсь, мои друзья помогут уладить необходимые формальности с властями и полицией. Ты, Клеменца, будешь при мне вместе с ребятами. Ты, Тессио, возьми на себя охрану членов моей семьи. Том, позвони Америго Бонасере и сообщи ему, что его услуги понадобятся мне сегодня вечером. Пусть ждет меня, сколько придется: час, два или больше. Я сам приеду туда. Всем все понятно?