Дон Томмазино представлял из себя типичнейшего мафиозо. Он не только, как цербер, караулил землю, но и держал под контролем все водные ресурсы района, не допуская строительства новых плотин, хотя в Риме время от времени их планировали. Но каждая лишняя плотина обернулась бы убытком для дона, очень неплохо торговавшего водой из артезианских колодцев. И вообще задачей мафии было охранять сложившиеся веками традиции, даже если они, как существующая система экономного водоснабжения, препятствовали развитию и расцвету подвластных им территорий.

Придерживаясь старых традиций, дон Томмазино, с другой стороны, ни за что не стал бы связываться с проституцией или с наркотиками. Из-за ортодоксальности его устоев молодые вожди мафии, например, одна из палермских Семей, то и дело вступала в конфликт с доном Томмазино, виня его в непростительной щепетильности, а то и в глупой недальновидности. До Палермо влияние американских настроений доходило быстрее, чем до сухого местечка Корлеоне.

Дон Томмазино выглядел очень величественно — вот уж кто действительно был «в теле» в полном соответствии с подтекстом этого сицилийского понятия, означающего сразу и физический вес, и вес его обладателя в обществе. Достаточно посмотреть на его монументальную внушительную фигуру, чтобы почувствовать страх и уважение сразу. Под крылом такого мощного дона Майклу некого было бояться, но береженого бог бережет: решили всячески скрывать его личность. Поэтому Майкл поселился не у дона, а у доктора Тазио, его дяди, и стал добровольным затворником за стенами его обширного имения.

Старый доктор Тазио в свои семьдесят лет чувствовал себя полным сил и здоровья. Высокий для сицилийца, румяный и седовласый, он каждую неделю совершал увеселительные прогулки в Палермо, точнее, в палермский публичный дом, где отдавал предпочтение самым юным обитательницам Другой его страстью была любовь к чтению Он читал запоем, а потом делился прочитанным со всеми подряд, а поскольку вокруг обитали лишь неграмотные крестьяне и совсем уж дикие пастухи, чтение только роняло доктора в их глазах. Какое им было дело до описанных в книгах историй?

Вечерами доктор Тазио, Майкл и дон Томмазино иногда выходили втроем посидеть в тенистом саду, где мраморных фигур стояло почти столько, сколько деревьев. Казалось, скульптуры вырастают на этой благодатной земле, как и черные гроздья сладкого винограда, сами собой. Доктор Тазио со вкусом рассказывал всевозможные истории, связанные с мафией и ее традициями, отчасти фольклорные, отчасти переплетенные с вычитанными в книгах сюжетами. Майкл Корлеоне стал для него благодарным слушателем.