– Амброуз, помогите мне, ради бога! – воскликнула она. – Он же прикусит язык!

Итак, этот припадок не первый, подумал я.

Отстегнув кинжал от пояса, Фальстоу просунул кожаные ножны между зубами Дэвида, губы которого теперь покрывала белая пена. Дирик глядел на происходящее с удивлением, а Хоббей-старший смотрел то на сына, то на толпу, а потом вдруг выкрикнул голосом, полным ярости и муки:

– Ну что, видели? А теперь, ради бога, ступайте, оставьте нас!

Возле него бесстрастно смотрел на корчившегося Дэвида Хью. Без жалости, без капли сострадания.

Селяне не двигались. Какая-то женщина произнесла:

– А помните того плотника, что явился к нам жить… у него тоже была падучая!

– Так мы же выгнали его и камнями вслед забросали!

Сэр Люк Корембек, наконец, шевельнулся.

– Разойдитесь все, приказываю! – раздался его голос.

Люди начали расходиться, поглядывая на Дэвида со страхом и презрением. Успокоившись, он немного полежал, а затем со стоном сел, посмотрев на мать.

– Голова болит, – проговорил он и зарыдал.

К нему подошел Николас.

– У тебя был приступ, – мягко проговорил он. – Теперь все в порядке, все хорошо.

– И все видели это? – с ужасом в голосе спросил юноша. По лицу его текли слезы, и он возбужденно озирался. Старший Хоббей и Фальстоу помогли ему подняться на ноги. Николас схватил сына за руку.

– Мне очень жаль, Дэвид, – проговорил он прежним тоном. – Я всегда боялся, что однажды это случится. Твой припадок вызвал Эттис вместе со своими людьми.

После этого он повернулся к сэру Люку:

– Благодарю вас, сэр, за то, что вы разогнали толпу. – В этот миг меня невольно восхитило внутреннее достоинство Хоббея. Сглотнув, он продолжил: – Увы, как вы только что видели, мой сын страдает падучей. Припадки случаются редко, и после недолгого отдыха он снова придет в себя.

– Причиной несчастья стал Эттис и его мужланы, – проговорил судья. – Иисусе, вот времечко: йомен возражает джентльмену!

Мы следовали за семейством по сельским дорогам. Фальстоу и Хью поддерживали с двух сторон Дэвида. Я понимал, что семья претерпела серьезный удар: отныне дворяне и сельские жители будут считать младшего Хоббея порченым. Я жестом велел Бараку отстать от остальных.