– Я думаю, что воспоминания были настолько яркими, что в конце концов пробились наружу. – Малахай помолчал, давая ей переварить сказанное. – Жас, давай все-таки обсудим, напоминал ли сегодняшний приступ парижские регрессии.

– В Париже мне казалось, что я вижу сцены из собственной жизни. Сновидения, регрессии или галлюцинации – неважно, но там была я. Все в соответствии с теорией Юнга.

Она все еще злилась, все еще пыталась сопротивляться. Но больше всего ей хотелось понять. И теперь страх стал сильнее гнева.

– Отлично. Многие описывают регрессии как воспоминания. Как будто сто раз виденный фильм смотришь задом наперед.

– Сегодня все было иначе. Не мое. Тогда, летом, все соответствовало, если можно так сказать, моей собственной психической ДНК. Неважно, было это воспоминанием из прошлой жизни или игрой воображения, – но оно не вызывало протеста. Не знаю, как объяснить…

– Ты все замечательно объясняешь. Продолжай.

– В Париже у меня были воспоминания, которые на интуитивном уровне воспринимались как свои. Сегодняшние – совершенно чужие. Продукт не моего рассудка.

– Не твоего. Именно.

– Откуда ты знаешь?

– Я считаю, что сегодня с тобою произошло то же, что семнадцать лет назад. Резкое погружение в чужие воспоминания.

– Но как это может быть? – прошептала Жас.

Она снова столкнулась с дилеммой. Поверить в непознаваемое – но это противоречит ее рациональному мировоззрению; или смириться с тем, что она, возможно, утратила разум и ее проблемы серьезнее, чем кажется на первый взгляд.

– Никто не знает. Как я уже сказал, это редкость. С помощью глубокого медитативного или гипнотического транса восприимчивые люди могут возвращаться в прошлые жизни, искать там точки нарушения кармы и корректировать их. Переживать то, что осталось незавершенным. Выяснять, что должно быть сделано. В этом нет опасности – только развитие и катарсис. Редко, необычно – но вовсе не невозможно. Тебе ведь известно, что во многих культурах почитают людей, способных вспоминать прежние воплощения. Но чужие воплощения? Почти немыслимо. Мы не можем принимать на себя чужие нравственные долги и преступления. В нас это просто не заложено. Мне тревожно, Жас. Я не хотел, чтобы ты ехала на Джерси. Я думаю, тебе стоит вернуться домой.

– Что?!

– Возвращайся домой, прямо сейчас. Перед твоим отъездом я уже говорил тебе и говорю сейчас: я считаю, что твоему душевному благополучию грозит опасность. В клинике ты вспомнила прошлую жизнь Тео. Ты попала в ловушку его кармической скорби и едва из нее выбралась. Сегодня ты снова соскользнула туда. Что будет, если это случится опять и ты заблудишься? Что будет, если произойдет психическое расстройство? Ты не можешь исключить вероятность этого.