– Думаю, адмиралтейство не позволит мне вмешаться. Они не станут рисковать – побоятся за сэра Джорджа. А Грейсон… бедолага… Какой бесславный конец…

Он сердито откашлялся, чтобы проглотить подкативший к горлу ком.

– Извини… – Он посмотрел на Джона. – Ты единственный, кто находится там, на месте, и тебе виднее. Скажи, могу я что-нибудь сделать?

– Нет. Просто сиди и жди. А обо мне не беспокойся.

– Он может и тебя прихватить с собой в Кирению. Полагаю, тогда правительство постарается договориться с ними, чтобы освободить тебя и сэра Джорджа.

Джон усмехнулся, скривив губы. Моци никогда не возьмет его с собой. По сравнению с сэром Джорджем он слишком мелкая сошка, чтобы быть заложником. Джон почти наверняка знал, что произойдет дальше. Моци ненавидит его и ничего не забыл. Но вот странная вещь – в глубине души Джон не испытывал страха за собственную судьбу: он чувствовал, что вся ответственность за происходящее ляжет на его плечи, и тут не может быть никаких оправданий, вроде того, что у него было мало людей или что было невозможно уследить за самолетом-амфибией… В его голове сейчас не было места мыслям о себе самом… Они придут потом, позже, но сейчас он с отчаянием осознавал собственную ответственность и злился на себя и свою беспомощность…

Джон повернулся к двери:

– Ладно, я пошел.

Берроуз кивнул, положив руку ему на плечо.

***

Шлюпка с Джоном направилась к берегу, и Тедди Берроуз, проводив ее взглядом, пошел в каюту Дафни. Она стояла возле столика в свободно наброшенном цветастом халате, ее светлые волосы золотились под лучами утреннего солнца, пробивавшегося сквозь стекло иллюминатора.

– Что случилось, Тедди? – спросила она.

– Неприятности в форте, – неловко начал он, зная, что ему сейчас придется открыть ей правду, и испытывая еще большую неловкость оттого, что не знал, как это сделать помягче. – Моци со своими людьми захватил крепость, получив помощь со стороны. Но с твоим отцом все в порядке, и его…

– Но эти выстрелы! Кто-нибудь…

Она подошла и вопрошающе заглянула ему в лицо. Сейчас она была так дорога ему, что он подумал, что если бы в его власти было изменить ход событий, пусть даже так, как хотелось бы ей, он бы сделал это не задумываясь. Он хотел, чтобы Грейсон остался жив, и готов был вынести все, что угодно, лишь бы не видеть, как она… Господи, да что же это за мука!…

– Убиты двое часовых и… – запинаясь, проговорил он, – и Нил Грейсон…

Он взял ее за руку, боясь посмотреть ей в глаза. Он услышал ее отрывистый вздох, и в каюте воцарилась тишина. Тедди держал ее пальцы в своих, бессмысленно разглядывая цветы на ее халате.