Ни единое движение или звук не нарушали тишины, потом ее рука медленно выскользнула и схватила его за рукав. Дафни прижалась к нему, а он обнял ее за плечи и привлек к себе. Он чувствовал, как судорожная дрожь пронзает ее тело, и все сильнее прижимал ее к себе.

– Все в порядке, – утешал он. – Все будет хорошо… – Эти неловкие, корявые слова, вырывающиеся у него, не несли никакого смысла, но они были пронизаны такой нежностью, которая не могла не тронуть ее. Слабым голосом, едва слышно она прошептала:

– О Тедди!…

– Успокойся, моя девочка. – Он погладил ее по голове и прижал ее лицо к своей груди. На руке, гладившей ее по щеке, он почувствовал слезы и вдруг ощутил такую пронзительную любовь к этой женщине, что со внезапным спокойствием почувствовал: только что сорвавшиеся с его губ слова были чистой правдой и теперь действительно все будет хорошо, потому что они оба постараются, чтобы это было так.

***

Остановив джип в двадцати ярдах от ворот, Джон Ричмонд заложил руки за голову и направился к форту. Миетус и Моци уже ждали его. Миетус сразу же принялся обыскивать Джона.

– Итак, майор Ричмонд? – заговорил Моци.

– Капитан-лейтенант Берроуз будет стоять на якоре до полудня.

– Отлично! – Моци посмотрел на часы – было девять утра – и махнул рукой в сторону двора. – Пройдите в столовую.

Джон вышел во двор, Миетус и Моци последовали за ним.

У дверей стоял часовой. Моци пропустил Джона вперед, Миетус вошел за ними, закрыл за собой дверь и остановился, вскинув автомат.

Сэр Джордж, стоя у окна, смотрел на Мору. Когда они вошли, он обернулся, увидел бинты на шее Джона и проговорил:

– С вами все в порядке, Ричмонд?

– Да, сэр.

– Похоже, у нас неприятности. Не так ли?

– Боюсь, что так, сэр.

Полковник Моци сделал шаг вперед:

– Мы выезжаем через полчаса. «Данун» будет стоять на якоре до полудня, к тому времени мы окажемся уже за многие мили отсюда. Думаю, нет необходимости напоминать, что любая оплошность с вашей стороны может вызвать плачевные последствия.