– Что ты брыкаешься, кобы… – ласкового слова Пит недоговорил, потому что плевок достиг цели, залепив ему оба глаза.

– В машину ее! Быстро! – распорядился Беспалый, пока босс утирался и приходил в себя.

Ей заткнули тряпкой рот и надели наручники. Бим-ка лаяла изо всех сил, выходило хрипло, негромко. На нее не обращали внимания. Девушку наконец затолкали в белую машину. Кто-то из парней нашел мудрое решение – ударил кулаком под грудь, и преступница лишилась чувств…

Федор хотел броситься ей на помощь, но увидел, как из «мерседеса» выходит Балуев и показывает ему рукой, чтобы он оставался на месте. Развязку Федор наблюдал, испытывая мучительные, противоречивые чувства.

Обе машины тронулись в путь. Бимка бежала за «Волгой», задыхаясь и захлебываясь в хрипах, отдаленно напоминающих лай.

Балуев проводил взглядом обе машины, еще раз махнул Федору и вошел в подъезд.

Было на самом деле удивительное, чудное утро.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

– Свободен и легок полет!

Сам летчик и сам самолет,

Я – птичка в облаке розовой ваты!

Но все же ночною порой

Мне снятся конвой и солдаты…

– Оставь, не жалей ни о чем,

Летай, пока горячо,

Пока за полеты не просят платы!

Самолет из Будапешта приземлился в десятом часу утра. Прибывшие мадьяры громко делились впечатлениями от полета на своем певучем языке. Русские держались обособленно, в крайнем случае, спустившись по трапу, сбивались в пары, еще реже – в тройки, и все как один угрюмо молчали. А чего веселиться? На родину прилетели.

Из всей массы, выдавленной разноцветным чудовищем на летное поле, выделялся высокий загорелый мужчина средних лет, одетый в бирюзовую майку навыпуск и белые шорты, с ярко-красной спортивной сумкой на плече. Его темно-русые с проседью волосы были безукоризненно причесаны. Лицо гладко выбрито. Толстые губы сурово сжаты. Большие миндалевидные глаза, будто подведенные тушью, высокомерно прищурены то ли под воздействием испепеляющих лучей, то ли под бременем собственных дум.