Шалун вышел на связь незамедлительно. Секретарша Ниночка строгим голосом сообщила:

– С вами будет говорить Мишкольц. Сон как рукой сняло.

– Виталик? Извини, что разбудил.

– Ну, что ты, Володя! Какие пустяки! – Его голос заметно дрожал. – Я всегда рад тебя слышать!

«Врешь, падла, врешь! – проносилось в голове у Мишкольца. – Год назад, когда я тебе и Соколову дал понять, что вы оба – подонки и друг друга стоите, ты не рад был меня слышать!»

– Есть дело к тебе.

– Нам бы давно пора, Володя, поговорить о делах.

– Вот-вот. Только боюсь, что после твоего гостеприимства нам никогда не удастся этого сделать.

В трубке наступило молчание. Такая головоломка не под силу бедняжке, посочувствовал ему Мишкольц и поймал недоуменный, испуганный взгляд Балуева.

– О чем ты? – попытался рассеять туман Шалун.

– О том, как принимают гостей в моем родном городе.

– Ты прилетел на самолете? – начало проясняться в голове у босса.

– Так вышло, Виталик. Я не хотел портить твоим ребятам настроение, но так получилось.

– Ты что, взял такси? Тебя никто не встретил?

– Я решил преподнести сюрприз, а сюрприз преподнесли мне.

– Карты?

– За кого ты меня принимаешь?

– Неужели ограбили? – Голос Шалуна еще больше задрожал. Он прекрасно отдавал себе отчет, во что это может вылиться, если все не обратить в шутку. – Не может быть!

– А почему для меня должны делать исключение? Ты разве позаботился обо мне? Строго-настрого наказал своим хулиганам не трогать Мишкольца? И заглядывать перво-наперво в паспорт гражданина, а потом в его кошелек?

– Вот сукины дети! Вот мудачье!