Под утро ты уже приехал с охраной, и вообще все полетело к черту!

Момент был упущен навсегда.

– Ты сбежала, чтобы предупредить их об охране? Так ведь могла позвонить.

– Я подумала, что после принятых тобой мер безопасности телефон может прослушиваться.

– Тоже правильно, – согласился он, припомнив подарок мэра.

– Я пыталась их убедить, что покушение на тебя теперь равносильно самоубийству. Настю я убедила, тем более она сама побывала в этот вечер в клубе «Большие надежды» и следила за тобой. Серафимыч ничего не желал слышать. Он готов был к роли камикадзе.

Именно в тот момент я окончательно поняла, что влюбилась. Как это объяснить? Как объяснить, что во время путча я была на стороне защитников Белого дома и тем самым вынесла смертный приговор моему отцу? Настя тоже что-то заподозрила. Мы поругались, кажется, в первый раз. Я хлопнула дверью. Вышла из игры. Предала. Игра теперь пошла в другие ворота.

Девушка замолчала. На ее скуластом бледном лице выступил нервный румянец. Опухоль вокруг подбитого глаза рассосалась, и пятно приобрело желто-фиолетовую окраску. А губы вдруг растянулись в подобие улыбки и мелко задрожали.

– Я стала твоей собакой, готовой разорвать любого, кто к тебе приблизится! Это тупик…

Шаталин завел мотор. Прохлаждаться времени нет! Они все думают, что устраивают ему Голгофу! Посмотри, Саня, в каком ты дерьме, улюлюкают и гогочут.

Беззащитная девочка принесла ему кассету, чтобы он посмотрел на себя, на дикого вепря, со стороны! Светлоликий мэр оставил для него записку с издевательской информацией, будто он не знает, как кратчайшим путем добраться до его виллы, до бывшего загородного дома Овчинникова, до Голгофы!..

Вот и проклятый поворот к номенклатурным дачам! А чуть дальше – поворот в другую сторону, к разрушенному монастырю.

Не повернул. Поехал дальше. «Имею я право взглянуть на дело рук своих?»

Уже глядя издали, можно было ахнуть. Будто сказочная крепость в окружении дремучих лесов. Крепостные ворота с башнями, словно игрушечные. Стены белые, маковки голубые, кресты золотые – душа радуется!

Придорожный щит на подъезде к монастырю резанул его, будто лезвием:

"Восстановительные работы ведутся на денежные средства фирмы «Экстра ЕАК».

– Какой мудак это повесил? – крикнул он в сердцах.

Ну, конечно, Миша, козел бородатый! Все смотрите! Все завидуйте! И ты.

Боженька, полюбуйся! Какие мы благонравные! Какие мы праведники! Ух, приеду, начищу рыло!

Поставил машину возле игрушечных ворот. Все уже почти готово для приема братьев. Так по крайней мере ему докладывал заместитель. Ведутся отделочные работы в главном храме и часовне, да это пустяки. Через неделю-другую можно звать архиепископа на освящение Божьей обители.