– Ты его не упускай! Он очень хороший! А коли у него с женой дойдет до раздела – ты понимаешь, о чем я говорю? – так ты не упорствуй! Хоть и приемные, а все же внуки, а дети – радость в доме.

– Да-да, разумеется, – согласилась дочь, – но до этого еще далеко.

«Так далеко, что и в подзорную трубу не рассмотреть!»

– И с ребятишками можно к нам! – продолжала мечтать Татьяна Витальевна. – У нас хорошо – солнце, океан, песок…

– Там хорошо, ма, где нас нет! – возразила банальной поговоркой Света.

– Там хорошо, где есть любовь, – перефразировала мать.

Головокружение прошло, она снова взялась за чемодан.

Света окончательно пришла в себя. Метнулась в комнату. Обняла нежно маму и шепнула ей на ухо:

– Хорошо там, где есть ты!..

В аэропорт они прибыли за несколько минут до начала регистрации. Всю дорогу в хвосте ее малолитражки плелся зеленый «мерседес». Мама уже по третьему разу расписывала прелести скучной чилийской жизни. Света старалась не думать о предстоящей встрече с Питом. Его задания она не выполнила. Он может подыскивать себе другого помощника. Гена ни разу не позвонил после того нервозного делового разговора. Видно, поставил крест на ней как на деловом партнере. А как на женщине? Поцелуй в машине во время ливня уплыл в небытие, как пустой коробок спичек по придорожному стоку. Не осталось огня. И разжечь нечем. В новом своем качестве она пугает Балуева. Странно складываются их отношения.

«Пусть все катятся к черту! – воскликнула про себя Светлана Васильевна. – Надоели! Ничего настоящего в них нет! Все поддельное! Плюнуть на все и мотануть в Латинскую Америку!»

– Может, со мной полетишь? – робко предложила мать. Она все-таки умела читать чужие мысли, во всяком случае, мысли дочери.

– А собака? – Света по-детски раскрыла глаза, будто собака была единственной причиной их разлуки.

– Я могу тебя подождать в Москве, – протянула ей соломинку Татьяна Витальевна.

Одновременно объявили о начале регистрации и о том, что произвел посадку самолет из Москвы. Голос дикторши, наполнивший здание аэропорта, заглушил ответ дочери. Они бросились к окошку регистрации, и Татьяна Витальевна не стала переспрашивать. Разве в такой суматохе можно говорить о делах?

Вернулись к машине, чтобы забрать чемодан и сказать последние, самые грустные слова.

– Знаешь, Светушка, я, наверно, больше не приеду, – опустила голову мать. – Тяжело мне, да и накладно для нас с Луисом… – Она недоговорила, как-то странно замерла с открытым ртом, глядя куда-то мимо.

– Что с тобой? – не поняла Света.

Что-то невероятное творилось вокруг, чего она не понимала. Дверцы зеленого «мерседеса» отлетели в разные стороны, и оба парня, щедрой рукой Пита предназначенные ей в охранники, выскочили наружу с такой скоростью, будто в машине у них обнаружилось осиное гнездо. Они приняли боевые позы, устремив взгляды в ту же сторону, куда смотрела Татьяна Витальевна.