«Запомните: содержимое этого ларца представляет смертельную опасность для всего цивилизованного мира...»

Шаги, предпринятые влиятельными людьми — в мирное и в военное время, — лишь подтверждают предположение отца. И вот теперь другие влиятельные люди под водительством одного весьма отважного человека найдут ларец и смогут определить судьбу человечества последней четверти двадцатого века. Надо теперь думать такими категориями, большими историческими периодами — в масштабах, недоступных разумению простых смертных. Его талант, его опыт, его подготовка. Все теперь имеет значение. Все неразрывно взаимосвязано. Он готов взвалить на себя неподъемное бремя ответственности. Он избран для этого, и ему предстоит это доказать, когда он обнаружит ларец в глубине итальянских Альп.

А Адриана необходимо нейтрализовать. Это просто: его брат слабак, он нерешителен, он ему не соперник.

Надо просто ему помешать. Он проникнет к нему в гостиничный номер — и все.

Эндрю двинулся по тропинке Рок-Крик-парка. Вдали виднелось несколько пешеходов. Этот парк в вечернее время не место для прогулок. Где же Грин? Его квартира ближе к парку, чем аэропорт. А Грин попросил его поторопиться.

Эндрю взял левее и вышел на лужайку. Закурил. Не следует стоять в свете фонаря. Он увидит Грина на тропинке.

— Фонтин!

Майор, вздрогнув, обернулся. В двадцати ярдах от него за деревом стоял Мартин Грин. В штатском. В левой руке он держал атташе-кейс.

— Мартин? Какого черта...

— Иди сюда, — приказал капитан сурово. Эндрю поспешно подошел к дереву.

— Что такое?

— Все пропало, Фонтин. Все полетело к черту. Я тебе обзвонился. Со вчерашнего утра!

— Я был в Нью-Йорке. Что случилось?

— Пятеро наших офицеров сидят в карцере в Сайгоне. Догадайся — кто?

— Что? Но ведь повестка не выписана!

— Никому эта повестка и не понадобилась. Генеральная инспекция нагрянула как снег на голову. Они обложили нас со всех сторон. По моим подсчетам, через двенадцать часов они, меня вычислят. А ты уже под колпаком.

— Погоди! Постой! Но это же черт знает что! Они же пока не предъявили нам обвинения!

— И я единственный, кому это на руку. Ты же не упоминал моего имени там, в Сайгоне?

— Конечно нет. Я лишь сказал, что у нас есть свой человек.

— А им больше ничего и не надо. Они меня вычислят!