Он разложил записки Сары на письменном столе и перечитал их одну за другой, от той, в которой говорилось «Мои родители запретили мне общаться с тобой, но я не могу выбросить тебя из головы», до последней, где Сара упрекала его за то, что он не заглядывает в почтовый ящик. Сара писала ему по записке каждый день. Некоторые из них были любовные письма, довольно прямые и откровенные, написанные в самых страстных выражениях, которые ему приходилось читать или слышать когда-либо в своей жизни. В других — Сара возмущалась поведением родителей и описывала свои дни, полные тоски и отчаяния. Одно письмо, написанное в тот день, когда она узнала о пуле, разбившей окно Тома, было полно страха и тревоги. Еще в одном было всего три слова: «Ты нужен мне».

Самая длинная записка была пространной поэтической метафорой, в которой Сара сравнивала его пенис с Пизанской башней, памятником Вашингтону и Эйфелевой башней одновременно, а затем сообщала, что все эти достопримечательности она видела путешествуя с родителями, в возрасте от восьми до двенадцати лет.

«Сравнить ли мне тебя с летним днем? Нет, не думаю, ты не очень похож на летний день, скорее ты немного напоминаешь мне путешествие в Европу».

Том набрал номер дома Сары, но миссис Спенс повесила трубку, как только он представился. Том позвонил снова и сказал:

— Миссис Спенс, это очень важно. Не могли бы вы все-таки разрешить мне поговорить с Сарой?

— Никто из членов нашей семьи не собирается с тобой разговаривать, — прошипела миссис Спенс, прежде чем снова швырнуть трубку.

Когда Том позвонил в третий раз, трубку взял мистер Спенс, который поинтересовался, не хочет ли Том, чтобы ему сломали руку.

Тогда Том быстро переоделся в купальный костюм и проплыл несколько раз мимо пирса Спенсов, но никто не показался на пороге их дома.

Остаток дня Том пытался сосредоточиться на своих записках об убийстве Джанин Тилман, но мысли его постоянно возвращались к запискам Сары — она назначала ему свидания, ждала его часами на шоссе за домом Леймона фон Хайлица, пыталась внушить ему на расстоянии мысль, что он должен заглянуть в почтовый ящик.

Вечером он отправился в клуб пораньше, и, сидя у стойки бара на том месте, где сидели обычно Родди и Баз, заказал себе лимонад и поглотил огромное количество крекеров. Нервно осушив второй стакан лимонада, он заказал «ки рояль». От первого же глотка у него закружилась голова и стало легко на душе. На пороге столовой появились Лангенхаймы. Угрюмо кивнув Тому, они направились к своему столику.

Затем на лестнице послышались шаги и скрипучий голос Марчелло, и Том увидел Ральфа и Катинку Редвинг. Ральф посмотрел на него взглядом, полным ледяного равнодушия, а Катанка вообще не видела его в упор. За Редвингами показались Спенсы. Мистер Спенс шел под руку с женой с довольным видом, а жена его все время повторяла: