— Черт возьми, что с тобой случилось? — добавил Эдгар, увидя его щеку.

— Это долгая история. И я собираюсь ее рассказать.

Он сел на стул перед столом обвинителя и поставил кофе на пол. Понял, что следовало бы принести по чашке Португэлу и Эдгару, и решил не пить при них.

Положив на колени портфель, Босх раскрыл его и достал сложенную часть газеты «Лос-Анджелес таймс». Закрыл портфель и поставил на пол.

— Так что происходит? — спросил Португэл, явно обеспокоенный причиной, по которой Босх созвал это собрание.

Босх начал разворачивать газету.

— Происходит то, что мы обвинили невиновного человека, и нужно это исправить, пока он не стал подсудимым.

— Тьфу ты, черт! Я так и знал, что вы скажете нечто подобное, — воскликнул Португэл. — Не знаю, хочу ли это слышать. Босх, вы вносите путаницу в ясное дело.

— Меня это не волнует. Если человек не совершал убийства, значит, не совершал.

— Но он заявил нам, что совершил.

— Послушайте, — обратился Эдгар к Португэлу, — пусть Гарри скажет то, что хочет. Мы не должны совершать ошибок.

— Может быть, уже слишком поздно для этого мистера Педанта.

— Гарри, продолжай. Что случилось?

Босх рассказал, как ездил с манекеном на Уандерланд-авеню и повторил предполагаемый путь Делакруа вверх по склону холма.

— Я смог подняться туда еле-еле, — добавил он, осторожно касаясь щеки. — Но суть в том, что...

— Да, смогли! — перебил Португэл. — Вы поднялись, значит, Делакруа мог подняться тоже. В чем проблема?

— В том, что я был при этом трезв, а Делакруа, по его словам, пьян. Кроме того, я знал, куда идти. Знал, что склон там выравнивается. Он — нет.

— Это все второстепенная чушь.

— Нет, чушь — показания Делакруа. Никто не втаскивал на склон тело мальчика. Он сам поднялся туда, будучи живым. И кто-то убил его там.

Португэл в досаде покачал головой: