Для этого Генри Чарону не пришлось вспоминать баллистику, он прекрасно ее знал. И знал также, как трудно будет попасть с пятисот ярдов в цель размером с человека, особенно если этот человек не стоит на месте. Вот это будет хорошая задачка.

Он смотрел на редких прохожих и голые ветви деревьев и пытался вспомнить, как выглядел сектор обзора с верхнего этажа того самого здания.

Вернувшись в гостиную, он задержался у телевизора, не выпуская из рук чашки. Вице-президент находится на пути в Капитолий, сообщил диктор. Вскоре он появится там. Оставайтесь на нашем канале.

Наконец, приняв решение, Чарон выключил телевизор, отключил кофеварку, накинул куртку, погасил свет, вышел и запер за собой дверь.

* * *

– Сколько убитых? – спросил Дэн Куэйл спецагента, который встретил их у входа и проводил внутрь здания через заслон полицейских. Журналисты выкрикивали им вслед вопросы, камеры, не переставая, снимали каждое движение.

– Шестьдесят один, сэр. Еще двое-трое находятся в скверном состоянии и, видимо, не выживут. Сорок три человека ранено.

– Что известно о нападавших?

– Колумбийцы, сэр, – ответил агент. – Выполнив задание, они должны были покончить с собой. Один из них до сих пор жив, но долго не протянет. Он кое-что сказал, прежде чем потерять сознание от внутреннего кровотечения и шока. Один из наших агентов, который знает испанский, записал все, что смог. Вероятно, в прошлый уик-энд они нелегально проникли в страну, а на сегодняшнее утро было назначено нападение.

– Им заплатили за самоубийство? – недоверчиво переспросил Дорфман.

– Да, сэр. Пятьдесят тысяч долларов до отъезда сюда и еще пятьдесят тысяч их вдовам или родителям после выполнения задачи.

Это привело всех в замешательство, и они некоторое время продолжали шагать молча. Агент отвел их в зал для слушаний комитета, где семнадцать мужчин и женщин вместе со своим убийцей так и лежали там, где их застала смерть. Раненых уже унесли, и фотографы вместе с экспертами принялись за дело. Они не обращали внимания на разинувших рты политиков и агентов спецслужб, застывших рядом с пистолетами в руках.

Куэйл стоял, широко расставив ноги, не вынимая рук из карманов пальто, и медленно поворачивал голову то вправо, то влево. Повсюду валялись пустые автоматные магазины, в стенах зияли дыры от пуль. Всюду кровь и очерченные мелом скрюченные человеческие тела.

– Зачем?

– Сэр?

– Зачем, черт побери, кому-то нужны деньги, чтобы совершить убийство и потом покончить с собой?

– Видите ли, тот парень, что до сих пор еще жив, рассказал, что у него в Колумбии есть жена и восемь детей. Было десять, но двое умерли, потому что ему нечем было их кормить, кроме кукурузы и риса, и у него не было денег, чтобы пригласить доктора, когда дети заболели. Они живут в лачуге, без водопровода и туалета. У него нет работы и нет надежды когда-либо ее найти. Поэтому, когда ему предложили такие деньги, он посмотрел на жену и детей и решил, что это единственная возможность. Так он сказал, по крайней мере.