– У каждого свои проблемы, – сказал Джейк Графтон и углубился в свой доклад. Кожа обтянула его скулы, глаза, казалось, провалились в глазницы еще больше.

– Вы ведь знали об этом, когда впервые его увидели, не так ли?

– Вы зануда почище Таркингтона. Пойдите, найдите себе какое-нибудь дело, а?

Йоук неохотно поднялся. Несколько секунд его взгляд бесцельно блуждал по комнате. Затем он вышел и направился по коридору к столу, где солдаты регистрировали задержанных.

Дождавшись, пока сержант оформил двух вновь прибывших, он спросил:

– Миссис Лиаракос. Кто тот человек, которого задержали вместе с ней?

– А, у меня здесь записано. – Сержант полистал свой журнал – зеленую амбарную книгу в картонной обложке. Наконец, нашел.

– Парень отказался себя назвать. Но по его бумагам значилось, что он некто Т. Джефферсон Броуди, адвокат, если этому, конечно, можно верить. Три часа назад. Он в четвертом отсеке, если желаете с ним поговорить. Сержант неопределенно махнул рукой куда-то влево.

Многие арестованные до сих пор находились в состоянии наркотического или алкогольного опьянения и поэтому отличались воинственным настроением. Они орали, метались, выкрикивали непристойности. От человеческих испарений воздух стал тяжелым. Йоук старался реже дышать.

Он заглянул в четвертый отсек, отделенный от общего зала ограждением высотой в полчеловеческого роста, с грязным цементным полом: раньше его обычно использовали для ремонта автомобилей. Теперь в отсеке содержалось несколько дюжин мужчин, прикованных цепями к ограждению и батареям.

Напротив них, через коридор, располагался другой отсек, в котором находились женщины. Они сидели спиной к мужчинам.

Йоук не узнал Броуди. Одетый в грязный синий костюм, адвокат сидел на полу, пытаясь сорвать со своих запястий цепи, что есть мочи выкрикивая в сторону женского отсека:

– Ты, гребаная курва! Я голыми руками выверну тебя наизнанку! Ну, погоди, стерва! Пусть это будет последнее, что мне удастся сделать, когда я отсюда выберусь!

Один из солдат приблизился к нему с выражением отвращения и ненависти на лице.

– Эй, ты! Луженая глотка! Я тебе последний раз говорю. Заткнись!

– Эта курва ограбила меня, – взвыл Броуди. – Я...

– Заткнись, тупорылый, или я заткну тебе глотку. Ты слышишь?

Броуди замолчал. Он не сводил взгляда с женского отсека. Через минуту он с отвращением сплюнул и сел. В преисподней вряд ли окажется хуже, чем здесь, подумал он и вздрогнул от этой мысли.

* * *

Первая бомба взорвалась в полседьмого вечера. Грузовик с пятью тоннами динамита разворотил забор крупной трансформаторной подстанции в Гринлиф-Пойнт, что возле устья реки Анакостиа. Водитель, оставив машину, выскочил в дыру, образовавшуюся в заборе, за ним бросились двое солдат, на ходу стреляя из винтовок, однако он скрылся в квартале муниципальных домов. Солдаты возвратились, чтобы обследовать грузовик. Тут и произошел взрыв такой силы, что грохот разнесся на многие мили вокруг. Электроподстанция мгновенно перестала существовать. Весь центр и юго-восток Вашингтона погрузились во мрак.