В кабинете раздался громкий хлопок. Это Кембл вытащил большой палец, которым ковырял у себя в ухе.

– Времена нынче… щекотливые, – продолжал заводчик. – Может, вы слышали? Власти Южной Каролины выступили с требованием закрыть академию. Абсурд? Может, и абсурд, но не думайте, что у них нет союзников в конгрессе. Или в Белом доме.

Кембл разглядывал свою мадеру на свет, поднеся бокал к желтому пламени лампы.

– Уверен: для нашего президента Джексона нет развлечения приятнее, чем возвращать в академию изгнанных Тайером кадетов. Он просто ждет удобного случая, чтобы сковырнуть полковника. А такое может случиться, если расследование провалится. Скажу вам честно: я боюсь за судьбу академии.

– И за свой завод, – добавил я.

Странно, как это у меня вырвалось. Я совсем не собирался говорить подобные вещи вслух. К счастью, Кембл не обиделся. Он выпрямился во весь рост и назидательно произнес:

– Сильная академия, Лэндор, – гарант силы нашей страны.

– Разумеется.

– Вы понимаете: гибель одного кадета – пусть даже при самых жутких обстоятельствах – не слишком нарушает общего хода вещей. Но две смерти с промежутком в месяц – это совсем другое.

Что я мог ему сказать? Да, две смерти – это совсем другое. А если их будет три?

Кембл приложился к своему бокалу. Вид у заводчика был хмурый.

– Ради нашего общего благополучия я надеюсь, что вы вскоре схватите этого мерзавца и мы все вздохнем спокойно… Что с вами, Лэндор? Да вы никак не можете согреться? Садитесь ближе к огню. Выпейте еще мадеры… Смотрите-ка, никак и остальные наши гости пожаловали? Так оно и есть. Сходят на причал… Поеду встречу их… Вы хотите поехать со мной? Правда? Ну, раз вы так настаиваете… только оденьтесь потеплее. Вам ни в коем случае нельзя сваливаться с воспалением легких. В ваших руках – судьба страны…

За гостями отправили две кареты. Мы с Кемблом уселись во вторую, закутавшись в пледы. Ехали молча. Возможно, Кембл что-то и говорил, но я не слушал. Я размышлял о его словах. До сих пор я как-то не задумывался о последствиях провала.

– Вот и приехали!

Не успел я и глазом моргнуть, как Кембл рванул дверцу и вывалился из кареты. Я не оговорился, читатель. Именно вывалился. Слуги не успели убрать каждый кусок льда, и на одном из таких кусков заводчик поскользнулся. Это надо было видеть – падение глыбы весом в двести с лишним фунтов. Кембл сразу же превратился в рельефную карту местности, по каким кадеты изучают премудрости топографии. Его живот стал внушительным холмом, у подножия которого на некотором расстоянии расположилось лицо-деревушка с двумя отчаянно моргающими глазами-прудами. Четверо слуг бросились ему на помощь. Кембл с улыбкой отверг их услуги. Его самостоятельный подъем на ноги был не меньшим зрелищем, чем падение. Встав, заводчик нахлобучил цилиндр, смахнул льдинки с плеч и рукавов и, наморщив лоб, сказал: