Джейк поднял руку:

– Значит, когда Рита пожаловалась на чрезмерную чувствительность систем управления, вы заменили ЭППЗУ?

– Вот именно. Устройство выполнено на микросхемах, в которые и закладываются данные. Мы позвонили в «Аэротек», они изготовили несколько штук и прислали сюда самолетом. Вот и все.

– Но самолет разбился.

– Да, – оправдывающимся тоном произнес Фрэнкс, – но мы еще не знаем…

– Что-то пошло совсем не так, как надо. Это-то мы знаем, – отрезал Джейк Графтон. – Самолет трижды срывался в перевернутый штопор. Рита пыталась справиться с ним, и два раза ей это удалось.

– Может быть, она…

– Нет уж. Она точно знала, что делает. В школе пилотов-испытателей она столько раз выходила из штопора, что вы не можете себе даже представить.

Их беседу прервал подошедший к ним вице-президент «Аэротек»:

– Не знаю, как это могло случиться, но в микросхемы заложены ошибочные данные.

У вице-президента «Аэротек» было круглое лицо херувима. Теперь же, всего через час, лицо это выглядело так, будто его два дня выдерживали на тропическом солнце.

– Как это могло быть? – ошеломленно спросил Джейк.

Тот лишь пожал плечами:

– Мы проверяем все данные трижды; понятия не имею, как это могло произойти, но данные для ЭППЗУ на этой микросхеме полностью неправильные. – Он растянул длинную распечатку. – Видите вот эту строку? – Он зачитал число в этой строке, просто число. – Теперь смотрите сюда. Вот данные на микросхеме.

Его палец показал на другую распечатку, ту, что на глазах Джейка только что сошла с принтера. Джейк присмотрелся. Там стояло другое число.

– Как это могло случиться? Я считал, что вы, ребята, проверяете такие вещи.

– Да, проверяем. После изготовления микросхемы мы проверяем каждое вонючее число. Не знаю… просто не знаю, что и сказать.

– Это только одно ППЗУ, – заметил Гарри Фрэнкс. – Их было три. Может быть, это как раз единственное с дефектом.

– Точно мы уже никогда не узнаем, – протянул Джейк Графтон, вглядываясь в лица собравшихся и пытаясь распознать их реакцию. – Остальные блоки разбились и сгорели. Этот единственный, который уцелел.

– Не знаю, что и сказать, – повторил вице-президент «Аэротек».