– Да.

– Почему?

– Об этом я говорить не могу. Не имею права.

– Генри это знал?

– Что знал?

– То, что говорить ему вы имели право.

– Не знаю, что он знал. Или подозревал.

Данедин поднял брови. У него был недоверчивый вид.

– Что вы хотите услышать, адмирал? Что Генри считал, будто получает секретную информацию конфиденциальным образом? Да, будем считать, что он так думал. Генри был командующим морской авиацией. Честный, надежный, блестящий, к тому же очень честолюбивый. Видимо, потому и стал помощником начальника штаба ВМС. Он привык всюду совать свой нос, знать больше, чем положено. Вот это, например, мы нашли в его столе. – Камачо достал небольшую тетрадь из внутреннего кармана пиджака и бросил на стол.

Данедин начал листать страницы. Несколько раз он поднимал глаза на Камачо, но тут же возвращался к тетради. Не говоря ни слова, он медленно закрыл ее и пододвинул через стол капитану Графтону.

– «А», «В», «С» – кто эти люди?

– Буквами обозначены те, о ком Генри собирал информацию. От психотерапевтов, от полиции, от важных шишек в правительстве. Одной из этих букв, видимо, обозначена Кэлли Графтон. Кажется, она посещала психиатра, правда, капитан?

Джейк Графтон начал вырывать страницы из тетради. Он бросал их в корзину под столом, предназначенную для подлежащих уничтожению секретных документов.

Тем временем Камачо продолжал:

– Генри очень боялся «Минотавра». Он страшился неизвестности. И делал все, что мог, чтобы защитить свой проект. Трудно осуждать его за это.

– Эти обрывки, что вы нам показали, очень интересные. – Адмирал откинулся в кресле и скрестил пальцы.

Агенты промолчали. Дрейфус рассматривал свои ногти, а Камачо наблюдал, как Графтон уничтожает страницы тетради.

– Почему этот советский агент вышел на Джуди? – спросил адмирал. – Чем тот его привлек?

– Я рассказал ему о затруднениях капитана, – ответил Камачо.

– Вы рассказали ему?! – У адмирала округлились глаза. – Боже милостивый! На кого же вы работаете?