Как только Джейк стронул свою машину с места, Эми растянулась на заднем сиденье. Убедившись, что она спит, Джейк сказал Кэлли:

– У адмирала Генри была записная книжка.

Он рассказал ей то, что узнал от Камачо: психиатр Кэлли передавал Генри то, что она рассказывала ему на сеансах.

– О Джейк. – Она прикусила губу. – Я, наверное, напишу жалобу в медицинскую ассоциацию.

– Он только пытался помочь Генри.

– Будь он проклят.

Джейк взглянул на нее. Она сидела выпрямившись, сжав кулаки.

Он заговорил. Рассказал о «Минотавре», о Чаде Джуди и Луисе Камачо, о русском шпионе. Пока они пересекали реку Анакостия, ехали по Саут-Кэпитолстрит, ползли в прохладном вечернем воздухе по Индепенденс-авеню мимо Музея авиации и космонавтики, он рассказывал ей обо всем, что знал. Она внимательно слушала. Они остановились на Двадцать третьей стрит у мемориала Линкольна и наблюдали, как толпа даже в такое позднее время идет мимо Стены ветеранов.

Вдруг она спросила:

– Камачо рассказал шпиону о Джуди?

– Ему нужно было, чтобы что-то произошло.

– Что ты имеешь в виду?

– Что-то и произошло. Джуди пытался похитить файл «Афины» и при бегстве убил адмирала Генри.

– Нет, не так, – убежденно возразила она. – Генри приказал заменить файл, удалить из него документы. Ты об этом знал – все имевшие допуск знали. Камачо, видимо, предупредил Генри.

– Но если Камачо знаком с советским шпионом и разговаривает с ним, почему он не арестует его?

– Он расставляет сети, чтобы что-то произошло. Что-то с участием шпиона и «Минотавра». И оно еще не произошло.

* * *

В пятницу в семь утра Джейк и Роб Найт встретились в пирожковой на Индепенденс-авеню, в двух кварталах от Капитолия. Пока они за крохотным столиком в углу поглощали пирожки с тертым сыром и пили кофе, Найт рассказывал Джейку, что говорили Ройс Каплинджер и вице-адмирал Данедин на совместном вчерашнем заседании подкомитетов сената и палаты представителей по делам вооруженных сил. Никто не задавал вопросов о гибели вице-адмирала Генри и о Чаде Джуди, потому что до Каплинджера на этом заседании полчаса выступал директор ФБР.

– Сегодня первым выпустят Доджерса. Дюкен справится с ним примерно за час. Он намерен слегка расспросить его о технической стороне «Афины», затем расхвалит до небес как гения, равного Эдисону, Беллу и Эйнштейну. Таков его план, – заговорщически подмигнул Найт.