– Вам это нравится, правда?

– Это самый настоящий театр. Ставкой служат деньги – материнское молоко политики, причем огромные деньги. А актеры, играющие в нем, – это политики, являющие собой, вне всякого сомнения, низшую форму разумной жизни. Шарлатаны, фигляры, лжецы, лицемеры – они готовы на все, лишь бы еще один срок остаться у власти или даже увидеть хвалебную статью в местной газетке. Если их всех собрать и хорошенько потрясти, порядочности не наберется даже на наперсток.

– Не все же они такие, – попытался возразить Джейк. Найт сокрушенно махнул рукой:

– Возможно.

– Когда мне заходить?

– Вы будете присутствовать на представлении с Доджерсом. Выступите после него. Обычно на этот цирк не пускают посторонних, но я упросил кое-кого выписать два пропуска. – Он показал их и один вручил Джейку.

Они вышли на улицу и направились в Библиотеку Конгресса. В гигантском фойе на втором этаже они нашли в углу скамейку и просмотрели документы, на которые в случае необходимости будет ссылаться Джейк.

Через полчаса Джейк заявил, что он готов, и сложил документы в кейс, прикованный цепочкой к его запястью.

– Нервничаете?

– Ну да. В желудке у меня, как…

– Ну, это естественно. Я видел вице-адмиралов, которые шли на это представление, как на виселицу.

– Жаль адмирала Генри.

– Жаль. Как вы думаете, они поймают Джуди?

– Он выплывет сам рано или поздно.

– Что вы скажете, если вас спросят о нем?

– Правду. Вот увидите.

– Только не раздражайтесь. Если чего-то не помните, так и скажите. И не дергайтесь, когда будете искать документы. Они все окажутся на месте – я вам помогу.

Еще пять минут они болтали на разные темы – о своей службе, об общих знакомых, о кораблях, на которых служили. Наконец, Найт сказал:

– Пора.

Они перешли улицу и, миновав лимузины и машины конгрессменов, выстроившиеся у фасада Капитолия, по мраморным ступеням поднялись в ротонду.