* * *

Наедине со своими мыслями на автобане, направляясь на север и отрезанный от остального мира проливным дождем, Манди возвращается в реальность от звонка сотового телефона. Этот чертов Рурк, думает он, подносит мобильник к уху, готовясь быстренько завершить разговор и, к своему изумлению, слышит Эмори, который начинает беззаботно с ним болтать, словно ни у одного из них нет никаких проблем.

– Эдуард, дорогой мальчик. Уж не разбудил ли я тебя?

Но он знает, что не разбудил.

– Получил твое сообщение и страшно обрадовался, – продолжает он в манере давнего друга, оказавшегося в городе проездом. – Как насчет того, чтобы встретиться сегодня?

Манди уже собирается спросить у Эмори, где тот находится, но тут же понимает, что смысла в этом вопросе нет, потому что Эмори не скажет.

– Как насчет часа дня?

– Отлично. Где?

– У тебя, если не возражаешь.

– В Гейдельберге?

– В школе. Почему нет?

Потому что она набита подслушивающими устройствами, вот почему. Потому что за ней днем и ночью наблюдают приветливые молодые люди. Потому что Рурк верит, будто в ней готовятся свить гнездо террористы-евроанархисты, которые хотели бы оторвать Германию от Америки.

– Наш друг в Гамбурге, не так ли? – продолжает Эмори, когда Манди не отвечает на его вопрос.

– Да. Там. – Если он все еще наш друг, добавляет про себя.

– Вернется сегодня поздно, так?

– Обещал.

– И сегодня – суббота, не так ли?

– Вроде бы да.

– Поэтому никаких рабочих, разбирающих школу по кирпичику?

– Никаких.