Покачав головой, Даймонд в очередной раз ухмыльнулся. Оглянувшись и сунув жестяную табакерку в карман пиджака, он выхватил короткоствольный револьвер и направил его Ребусу в живот.
– Мне не терпится пришить тебя прямо сейчас. Ты этого добиваешься?
Ребус повел глазами вокруг. Ни души в радиусе сотни ярдов; лишь где-то вдали ряды окон многоэтажных домов…
– Здорово придумано, Дики. Маскировка хоть куда. Никто не обратит внимания на людей, размахивающих огнестрельным оружием перед носом друг у друга в центре Эдинбурга.
– Может, мне вообще теперь на все наплевать.
– А может, и нет.
Руки Ребуса висели вдоль туловища; он сжал кулаки. Он стоял не более чем в трех футах от Даймонда, но вот успеет ли он?…
– Сколько мне дадут, если я тебя шлепну? От двенадцати до пятнадцати, а может, и того меньше?
– Тебе не дадут и десяти минут, Дики. Тебя приговорят к смертной казни сразу, как только тюремные ворота закроются за тобой.
– Возможно, да, а возможно, и нет.
– Все знают, что у меня хорошая память.
– Я хочу домой, Ребус. – Он снова огляделся. – А
– Отлично… Только спрячь пушку. Ты доказал свою правоту.
Даймонд посмотрел на револьвер.
– Он даже не заряжен, – признался он.
При этих словах Ребус изо всей силы ударил Даймонда кулаком чуть ниже грудины. Схватив руку, державшую пистолет, он вывернул ее. Убедился, что в барабане действительно нет патронов. Даймонд стонал и хрипел, стоя на четвереньках. Ребус стер с револьвера отпечатки своих пальцев и бросил его в траву.
– Попробуй повторить этот трюк, – угрожающе прошипел он, – и я переломаю тебе руки.
– Ты вывихнул мне большой палец, – вскрикнул Даймонд. – Смотри.